Вот что пишет в своих мемуарах генерал Н.А. Епанчин (тот самый, чей 3-й армейский корпус дрался у Гумбинена 7 августа 1914):

« … О Великом Князе Михаиле Александровиче могу привести два случая, свидетелем которых я был, и читатель сам сделает вывод.
Вскоре после начала русско-японской войны, в феврале 1904, офицеры Преображенского полка пожелали следить за действиями войск при помощи военной игры и обратились ко мне с просьбой руководить этой игрой.
Игра проходила во дворце принца П.А. Ольденбургского.
На одно из первых собраний прибыл Великий Князь Михаил Александрович. Я предложил ему пройти в комнату, где были разложены карты и планы и между ними большой план Порт-Артура с его характерным внутренним рейдом, столь тогда известным по многочисленным воспроизведениям в газетах, журналах и в отдельных изданиях.
Великий Князь, увидев этот план, спросил меня, указывая на него: «Что это такое?»
Думая, что Великий Князь желает узнать, какое это издание, я замедлил ответом, но на вторичный вопрос о том же, ответил: «План Порт-Артура». И каково же было мое удивление, когда Великий Князь сказал: «Да, в первый раз вижу его план». А ведь война продолжалась уже несколько недель, и главным образом у Порт-Артура. Как же могло случиться, что Великий Князь Михаил Александрович, в то время Наследник, не видел плана Порт-Артура?
Другой случай, не менее характерный. Когда происходила подготовка к празднованию 100-летию юбилея Пажеского корпуса, 18 декабря 1902 года, в числе других ходатайств был сделан Государю доклад о зачислении в списки корпуса Великого Князя Михаила Александровича, как Цесаревича.
Государь соизволил на эти зачисления, и приказ вышел в самый день парада 13 декабря. Понятно, что Великие Князья не могли прибыть на парад в мундирах Пажеского корпуса, но прибыв на парад, они выразили свое удовольствие по поводу этого пожалования, а вечером того же дня уже были в мундирах Пажеского корпуса.
Великий Князь Михаил Александрович прибыл на парад в мундире Преображенского полка, и когда я подал ему строевой рапорт, он сказал, что он не может надеть форму Пажеского корпуса из-за того, что каска напоминает прусскую форму, и сказал с заметным возбуждением. На это я ответил, что такова воля Государя и что корпус высоко ценит Высочайшую милость Его Величества о зачислении Его Высочества в списки нашего корпуса. Трудно понять подобную бестактность Великого Князя. Он не надел мундира Пажеского корпуса даже и на обеде в тот же день, когда все Великие Князья, зачисленные в списки корпуса, были в пожалованных им мундирах. А Великий Князь Михаил Александрович не надел нашего мундира ни на одно торжество по случаю юбилея.
Эти два факта и немало других показывают, что воспитание Великого Князя Михаила Александровича шло не по должному пути. Ко времени юбилея Пажеского корпуса Великому Князю исполнилось 24 года; возраст, когда человек может относиться вполне сознательно к своим обязанностям, особенно, когда он занимает такое ответственное положение, как Наследник российского Престола.
Очевидно, в воспитании Великого Князя Михаила Александровича были пробелы. В это время воспитателем Великого Князя был генерал Чарторийский , военный юрист, которого я знал как преподавателя законоведения в военных училищах Петербурга. При встрече с ним я выразил сожаление, что Великий Князь Михаил Александрович не знал плана Порт-Артура; на это Чарторийский пробормотал что-то непонятное.
Генерал Штубендорф, профессор геодезии Академии Генерального Штаба, один из преподавателей Великого Князя Михаила Александровича, говорил мне, что он был поражен малограмотностью Великого Князя в таком возрасте, когда это было совершенно недопустимо.
Но довольно об этом. Печальная, трагическая судьба Великого Князя Михаила Александровича, его мученическая кончина покрывает все предыдущее…»

Как-то не вяжется с представлением о победоносном вожде России в МЦМ…