На этот раз профессор звучал серьезно.
- Меллоун, все, что от вас требуется - это разместить данное объявление в вашей дрянной газетенке слово в слово , ничего от себя не добавляя.
- Сэр! - вскричал я, аппелируя все более к Лорду Рокстону, чем к профессору Челленжеру - уж если тот что-либо втемяшит себе в голову, то ни какие силы не смогут его убедить в обратном. - То, что вы предлагаете мне, звучит как бесчестие! Вы хотите, чтобы через меня деловой лондонский мир захлестнула паника? Вот уж никогда не думал, что вы начнете проворачивать грязные делишки с недвижимостью на побереже Канала.
Лорд Рокстон, олицетворение настоящего английского джентельмена с его доблестями, так великолепно описанными в стихотворении новомодного нынче Редьярда Киплинга, стоял, не шелохнувшись, у окна, через которое открывался прекрасный вид на Серпантайн, и на мои слова никак не прореагировал.
Реакция же Челленджера оказалась прямо противоположной тому, что я ожидал: нет, он не взвился из своего кресла, как чертик из табакерки, не стал орать и потрясать кулаками, восе нет! Вместо этого он пригладил свою нечесанную бороду и плотоядно ухмыльнулся.
- Вы, как всегда чертовски упрямы, Меллоун, и эта ваша черта мне всегда нравилась. Ну, раз вы так агрессивно не позволяете себя использовать втемную, придется посвятить вас в детали дела немного ранее, чем я рассчитывал...
Челленджер встал из кресла, бросил короткий взгляд на сэра Джона и принялся энергично ходить взад и вперед по кабинету, производя, впрочем, преизряднейший шум, отчего фарфоровая голова китайского болванчика, как мне показалос, неодобрительно закачала головой вслед его стремительным движениям.
- Вы, наверное, знаете, Меллоун, - начал он, - что сразу после того, как наша планета прошла через отравленный пояс, оставленный хвостом кометы, а затем и марсианские треножники были повержены в прах нашим лучшим оружием - микробами - я должен был проверить ону идею, что тогда озарила меня и совершил поездку в Европу, затем в Соединенный Штаты, а после сего в известную вам страну Мейпл-Уайта.
- Черт побери! - Вскричал я. - Профессор, вы не должны были так поступать со мной!
Челленджер сжал губы в ниточку и неообрительно посмотрел на меня:
- Молодой человек, у меня не было тогда времени преупреждать вас, а сейчас у меня мало времени, чтобы посвятить вас в детали моего открытия, так что очень прошу впредь не перебивать меня...
Это замечание подействовало, и вся моя злость испарилась мгновенно.
- Простите!
Челленжер совершил несколько шагов в сторону камина, полминуты постоял, уставившись на огонь, покачиваясь на каблуках и сжимая-разжимая пальцы на сомкнутых за спиной руках.
- Меня интересовал аспект распространения красной марсианской травы... Так вот, выяснилось, что сия биологическая субстанция после гибели своих хозяев практически везде стала увядать - и у нас, и в Европе, и в Америке. На идею, которая меня посетила, меня натолкнуло то обстоятельство, что в Кью-Гарденз трава, тем не менее, дала корни и стала расти все быстрее. И знаете, какова причина всего этого? Эндемичная лиана Passiflora Chellengeri, привезенная мною из Затерянного мира, и которую я подарил єтому дендрарию! Марсианская трава вошла в некий сибиоз с лианами дендрария и стала распространяться с бешенной скоростью... В страну Мейпл-Уайта я поднялся на воздушном шаре, который специально заказывал у немецкой фирмы графа Цеппелина, и увидел, что бОльшая часть лесного массива плато заражена красным цветом. Трава разрастается... Опыты, проведенные мною на месте открыли мне страшную истину - на плато ныне марсианская трава мутировала и ей уже не нужны симбионты - она прекрасно ааптировалась к местным условиям и буквально пожирает всю флору плато. Но не это главное, Меллоун! Это трава-паразит - поэтому меня и удивил ее симбиоз с лианой - паразит в паразите - это же надо!
Челленджер прошел в угол кабинета, приволок оттуда закрытую коробку и, отодвинув бумаги со стола, поставил ее на освободившееся место. Как мне показалось, из коробки доносилось едва слышное шуршание.
- Вот, смотрите! - С этими словами Челленжер откинул крышку и оттуда дохнуло таким смрадом, что у меня заслезились глаза. Поспешно нырнув рукой во внутренний карман, я достал носовой платок и приблизился к ящику, чтобы рассмотреть его содержимое.
Бутон орхидеи был розовый, с красивыми мясистыми лепестками в обрамлении крупных, гладких, подрагивающих листьев. Серцевина цветка слабо пульсировала. Внезапно лепестки с чавканьем сомкнулись, очевино отреагировав на приближение моих пальцев. Я взрогнул, а Челленджер захохотал.
- Вот она Orchidea Carnivora Chellengeria! Питается насекомыми и мелкими грызунами, плодится с неимоверной скоростью, для чего ей нужны белки. В чашечке цветка находится полость, из которой пневматически выстреливаются отравленные семечки. Убивают даже крупное теплокровное животное, после чего прорастают сквозь разложившийся труп.