Автор

Сообщение

sanitareugen

Отправлено: 08.04.08 17:59. Заголовок: Война 1914 года. К Рождеству - по домам!

Капитан Кисорский любил небо и море. И мысль о том, что ему суждено решить судьбу сухопутной войны, никогда ему в голову не приходила. Авиация, новое оружие морских сражений, летучие миноносцы, перепрыгивающие через дредноуты после сброса торпеды, вот что его занимало. Но покамест ему, в авиаотряде флота, куда он перевёлся величайшим напряжением знакомств и связей, предоставили лишь крошечный аэропланчик, вместо 30-пудовой торпеды подымавший разве что ручную бомбочку. Он не унывал, и по вечерам, за рюмкой кюрасо, чертил на салфетке огромный, побеждающий Гранд Флит и Кригсмарине аэроплан, а знакомый студент-технолог, устроившись за его столом и угощаясь на дармовщинку, едко объяснял, почему "эта салфетка" развалится в воздухе, а "эта салфетка" вовсе в него не подымется. Дядюшка же его вовсе авиацией не интересовался, а интересовался экспортными операциями. Но когда дядюшке пришла пора сдавать Главный Баланс, капитан неожиданно для себя обнаружил извещение о наследстве. После недели загула он, слегка протрезвев, обнаружил рядом с собой собственный рапорт об отставке с надлежащими резолюциями, давешнего студента и стопку салфеток. Студент был не менее похмелен, но чертовски энтузиастичен. "Без меня ты его не построишь!" уверял он капитана. И стройка началась. Для начала обнаружилось, что торпеда, подвешенная под крыло, аэроплан перевернёт. У капитана ещё двоилось после давешнего, и именно поэтому ему пришла в голову гениальная идея - две лодки, и торпеда меж ними. Коробчатая конструкция над ними смутно напоминала детские забавы с воздушным змеем, но, по уверению студента, обеспечивала подъёмную силу. На ней раскреплялись растяжками 4 двухсотсильных мотора (взглянув на счета от заводчика, капитан смутно подумал, что, может, лучше было бы банально пропить наследство...). К началу лета аппарат был готов, и весело катался по заливу, но упорно не желал подыматься в воздух. Студент, нервно ероша волоса, предложил добавить ещё пару двигателей. "Валяй!" - неожиданно легко согласился капитан - "Сразу четыре!". Дополнительные движки, с толкающими винтами, хоть и 135-сильные, съедали непозволительно много бензина, и "летучий миноносец" превращался исключительно в средство береговой обороны. Изготовленные на скорую руку дополнительные баки, сегментной в сечении формы, закреплённые по верхней поверхности верхнего крыла, неожиданно (для всех, кроме какого-то московского профессора, объяснявшего всем, почему эффект очевиден) резко подняли подъёмную силу, и "Двуглавый Орёл" наконец-то оторвался от воды. Дальность полёта оказалась выше ожиданий, и капитан начал подумывать о рекордном перелёте до Парижа, как началось.
Добыть торпеду было нелегко и в мирное время, а надо бы 2-3, для испытаний и боевого применения. Тут студента осенило втретей, и он предложил наделать самодельных бомб и бомбардировать Берлин, сразу же как объявят войну. Разумеется, капитан будет мобилизован - но ведь можно будет слетать и вернуться! Бомбами, похоже, г-н скубент по молодости баловался - отрезок чугунной рифлёной трубы, полпуда чёрного динамита, взрыватель из бертолетки, сахара и ампулы с серной кислотой... Ещё длинный сосновый хвост сзади и метровый железный стержень с навинченной чугунной пятой впереди. На испытании бомба сработала, не успев войти в землю и скосив небольшой кустарничек. Пока рапорт о неизвестных, купивших для неизвестных целей двадцать пудов динамита, путешествовал по полицейскому управлению, "Двуглавый Орёл" с подвешенными под нижнее крыло, в виде странной щётки, 36 бомбами, уже разгонялся по тихой Балтике близ Лиепаи.
Германский дозорный цертшторер радировал об обнаруженном шедшем с северо-востока аэроплане, и крейсера были отправлены в дозор - чтобы это ещё было, как не разведка?! Дойдя, вдоль берега, до Штеттина, машина далее шла по железным дорогам, освещённым в ночи. К утру перед ними был Берлин, а бензин израсходован менее чем на половину. К сожалению карта была только из Бедекера, справочника для туристов, но ко дворцу Императора выйти удалось. Несмотря на раннюю пору, людей, в ярких мундирах, на лошадях и пеших, было немало. Как позже выяснилось, парадировали гвардейские сводные части, отправлявшиеся на фронт, и нововыпущенные юнкера, предстоя перед Его Величеством и Его Высочеством. Вышколенные фрунтовики даже не повернули голову на странный звук с неба, пока с неба не стали падать чудовищной длины стрелы, расцветавшие огненными цветами и сеявшие тысячи чугунных капелек. Среди бьющихся лошадей и стонущих людей бежали придворные чины, ища Императора. Он был жив, но без сознания. Погиб наследник. Именно отсутствие Верховной Воли (кто мог отдать последний приказ - коматозный Вильгельм? или следующий по рангу наследник?) остановило движение немецких войск на те день-два, которые позволили Франции изготовиться, и даже России изрядно помогли. Несколько сот убитых гвардейцев и свежепроизведённых офицеров большого военного значения не имели, но моральный эффект, усугублявший известие о ранении Государя, был изряден. Листовки, сброшенные с аэроплана, особого действия не возымели, но всё же число желающих воевать с Россией как-то сразу поубавилось.
Судбба капитана Кисорского ничего чрезвычайного не составляла. До Парижа он, разумеется, не долетел, но всё же дотянул до Франции, где его сперва едва не расстреляли, но, убедившись, что это "ами рюс", с триумфом довезли до русского посольства в Париже, где опять едва не отдали под суд - но, обнаружив, что война им почти что выиграна, приняли с черзвычайным почётом. Аэроплан, повреждённый при посадке, достался французам, и капитан (уже 1-го ранга) был командирован в качестве инструктора в эскадру "торпильёров волян", где и погиб при атаке через несколько месяцев.
Растерянность Германии позволила России разгромить Австро-Венгрию, оставшуюся без союзника, и блокированная со всех сторон Германия быстро пошла на мировую.
Война 1914 года закончилась, как и надеялись все, к Рождеству. Первой Мировой предстояло начаться несколько позднее...