Отправлено: 18.02.06 16:21. Заголовок: Австро-Венгрия в XVI веке (сборник)
или МаксимилианI, король Римский и Венгерский
Извиняюсь за долгое отсутствие, работа сейчас отнимает все время. Но небольшая альтернатива родилась.
В 1492 году скончался славный венгерский король Матьяш Хунъянди, оставив Венгрию на вершине могущества. Казна была полна (за годы его правления доходы казны выросли с 250 до 500 тыс. форинтов), военные силы внушительны. Кроме военных отрядов короля и баронов (бандерий) и мобилизованного дворянства Матьяш содержал наемную армию - «черное войско» наемников, состоявшее из тяжеловооруженной кавалерии и пехоты, а также из отрядов, имевших боевые повозки гуситского типа и артиллерию - 20 тыс. кавалеристов, 8 тыс. пехотинцев и 9 тыс. боевых повозок. Кроме того, еще 8 тыс. солдат были постоянно расквартированы в замках и укреплениях великолепно организованной южной линии венгерской обороны. Королевская власть была сильна, буйные венгерские бароны после 2 жестко подавленных Матьяшем мятежей притихли. В претендентах на опустевший трон недостатка не было. Венгерского престола добивался Максимилиан Габсбург. Его право на это предусматривалось договором от 1463 г., подписанным Матьяшем и Фридрихом III. С другой стороны на корону претендовал король Чехии Владислав Ягеллон, чья мать была внучкой Жигмонда и сестрой Ласло V. Владислава поддерживал его отец – король Польский и вел. князь Литовский КазимирIV. Претензии Максимилиана были самыми обоснованными, и именно с ним можно было связывать надежды на помощь против турок (активизации которых ожидали сразу после смерти Матьяша), но господствующие сословия прежде всего хотели получить такого короля, контроль за которым находился бы в их руках. Этому требованию идеально соответствовал Владислав, прозванный в Чехии «король добже», за то что соглашался с любым предложением своих вельмож. Он был коронован как Уласло II, но при условии подписания предвыборных обещаний, в частности об отмене всех нерегулярных налогов, займов и других «вредных нововведений» Матьяша. Максимилиан, имевший сильную партию среди венгерской знати, начал военную кампанию, освободил Вену и другие австрийские земли, в свое время отнятые Матьяшем у его отца ФридрихаIII, но тут у него кончились деньги, ни имперский рейхстаг, ни Швабский союз не оказали ему финансовой помощи для ведения войны вне территории СРИ, и Максимилиану пришлось отказаться от претезий на венгерскую корону. Правление Владислава стало периодом стремительного упадка королевской власти. Вся власть в королевстве перешла к дворянскому сейму, который отказался вотировать налоги, и регулярная армия Матьяша была распущена. Развал достиг таких масштабов, что в 1521 Белград был осажден и взят турками, и венгры не сумели собрать войско для отпора. При Мохаче венгерская армия насчитывала не более 25000 бойцов, и проигрыш этой битвы стал концом королевства.
Итак, альтернатива: Максимилиану в решающий момент удалось пополнить казну – рейхстаг вотировал-таки имперский налог, либо, например, Владислав оказался должником Вельзеров, и Фуггеры, обеспокоенные возможностью того, что став королем Венгрии Владислав передаст их концессии на разработку серебряных рудников Словакии конкурентам, выдали кредит Максимилиану. Короче у Максимилиана оказалось достаточно денег не только на продолжение кампании, но и на то, чтобы вовремя перекупить наемное войско Матьяша. Магнаты поддерживающие Владислава разгромлены, и Максимилиан вступает на венгерский трон.
модераторЗащитник Маори и всех угнетенных народов, убийца Кортеса и Кошевой Атаман Первого Ранга
Отправлено: 08.07.07 14:04. Заголовок: Re:
georg пишет:
цитата:
Сербия получала независимость и большую часть занятых земель – Белград (откуда вышел обессиленный венгерский гарнизон) и Боснию кроме Яйцевского баната, а в замен князь Стефан со всем своим войском должен был сражаться на стороне Фердинанда.
Не слишком ли жирно сербам? Не слишком ли щедры испанцы? Насколько я помню, у Стефана не так уж много войск. А так, в остальном, как всегда, блистательно! Жду продолжения и желаю успехов в написании таймлайна.
Им дают то, что фактически и так уже в их руках (падение Белграда произошло бы со дня на день, и возможности выручить его у венгров нет). Стефан просто продает свою помощь той стороне, которая признает его захваты.
Начинался 1625 год. Во Франции министры и военачальники Людовика XIII, оправившись от первого шока поражения, предпринимали деятельные меры по защите королевства. Из заново навербованных частей были направлены подкрепления Бассомпьеру в Пикардию, резервная армия под командованием Шомберга формировалась под Парижем. На литейных мануфактурах отливались пушки, в том числе и «полковые». Учтя уроки поражения, французские военачальники придавали особое внимание стрелковой подготовке заново навербованных солдат и отработке слаженных действий пехоты и кавалерии. Осознавая слабость своих войск по сравнению с имперскими, французское командование планировало в 1625 году ограничится на севере обороной с опорой на мощные крепости северной границы, в то же время готовя и обучая новые части. На юге в то же время предполагалось действовать активно, и главное – попытаться достичь мира с гугенотами или по крайней мере расколоть гугенотскую партию.
При французском дворе в то время существовало 2 партии – «святош» и «добрых французов». Первая партия отстаивала религиозную ориентацию политики и стремилась к укреплению католицизма. Во главе ее стояла королева-мать Мария Медичи, влияние которой в первые годы правления ЛюдовикаXIII было весьма значительным, и которой удалось провести во власть ряд своих людей, в частности добиться назначения канцлером Мишеля де Марильяка. Именно ее влиянию приписывали королевский эдикт, ставший официальным поводом к мятежу гугенотов – о том, что захваченные в годы господства протестантов в Беарне и Наварре местным дворянством церковные земли подлежат изъятию.
Вторая партия отстаивала политические принципы покойного короля Генриха, сформированные в «Политическом завещании» Ришелье – «"я не считал себя в праве обращать внимание на разницу в вероисповедании. И гугеноты, и католики были в моих глазах одинаково французами"». В ней сплотились государственные деятели, составлявшие кабинет покойного короля – в частности Сюлли и Ришелье.
Сокрушительные поражения на севере сильно подорвали влияние ранее бряцавших оружием «святош», и «бородачи» Генриха, временно оттертые королевой-матерью, вновь вышли на первый план. «Святоши» предлагали просить о помощи Испанию и призвать на юг Франции испанские войска, что было для короля Людовика неприемлемым. Король принял предложения отцовских министров, и зимой 1625 начал переговоры с мятежниками.
Гугенотам были обещаны отмена декретов относительно Беарна и Наварры и полное соблюдение Нантского эдикта. Одновременно была издана прокламация «ко всем добрым французам», где все поданные королевства без различия вероисповеданий призывались встать на защиту отечества. В прокламации, отпечатанной огромными тиражами, говорилось об унижении, которому подвергают родину ее дети, призвавшие в страну иноземцев, а так же упоминалось об отказе короля призвать иноземные войска против собственных подданных. Распространяемая на юге, прокламация оказала значительное воздействие на умы гугенотского дворянства. На переговорах вожди мятежа герцоги Роган и Субиз потребовали себе генерал-губернаторств в Гиени и Лангедоке с полномочиями столь широкими, что по факту гугенотские лидеры стали бы неограниченными властелинами южных провинций.
Эта позиция в конечном итоге привела к отколу от мятежа патриотически настроенной части гугенотской партии. В июне 1625 Сюлли, лично возглавивший королевские войска в Лангедоке, заключил соглашение с гугенотским военачальником – а в недавнем прошлом полководцем ГенрихаIV и сподвижником самого Сюлли – маршалом де Лафорсом. На условиях соблюдения всех статей Нантского эдикта Лафорс с большей частью своих войск и всей контролируемой территорией перешел на сторону короля.
Этим же летом герцог Ангулемский начал наступление на юг от Луары и оттеснил Рогана до самой Ла-Рошели. Только прибытие Бейлермона, снявшего осаду Бордо, спасло Рогана от поражения и заставило герцога Ангулемского отступить в Пуату.
Но на севере ситуация меж тем отнюдь не улучшалась. Бассомпьер не имел достаточно сил для битвы с грозной армией ван дер Берга, и тот после трехмесячной осады взял Намюр, овладел герцогством Люксембургским (после 1613 принадлежавшим Максимилиану Баварскому) и осадил Сен-Кантен. На западе Валленштейн овладел Триром и осадил Мец. Попытка Шомберга деблокировать эту важнейшую крепость оказалась неудачной – Валленштейн одержал победу, и в конце сентября 1625 Мец пал.
Ворота для вторжения во Францию с запада были открыты.
модераторЗащитник Маори и всех угнетенных народов, убийца Кортеса и Кошевой Атаман Первого Ранга
Отправлено: 14.07.07 19:49. Заголовок: Re:
Ostgott пишет:
цитата:
А одним файлом доковским?
А в чем проблема-то? Выделить текст в эйч-ти-эм-эле, копировать его в буфер и вставить из буфера в ворде. Всего делов-то. Георг, Да-а, вообще заварушка серьезная зачинаиться! Жду проанонсированного выхода на сцену Яремы Вишневецкого!
Жду проанонсированного выхода на сцену Яремы Вишневецкого!
Ну пока рановато, коллега. Иеремия Михалыч родился в 1612, на 1625 ему 13. Но скоро достигнет возраста "политической активности". А пока вместе с матерью Раиной Могилянкой пребывает в богоопасаемом Царьграде и обучается в гимнасион при Академии патриарха Кирилла Лукариса, руководимой известным в РИ учеными-энциклопедистами греками Иоанном Коридаллеем и Николаем Кариофилом, и беглыми лейденскими професорами-арминианами, пригретыми владыкой Кириллом. Впрочем речь об этом еще впереди.
модераторЗащитник Маори и всех угнетенных народов, убийца Кортеса и Кошевой Атаман Первого Ранга
Отправлено: 15.07.07 11:03. Заголовок: Re:
georg пишет:
цитата:
Ну пока рановато, коллега.
Не, ну я в курсе, конечно. Просто эта война, кака и тридцатилетняя в РИ затянется надолго, если не еще дольше. Правильно воспитанный Ярема, который выступит на нужной стороне в разгар этой войны - это сила!
План ван дер Берга для кампании 1626 года предполагал вторжение во Францию по 2 направлениям. Главная армия должна была через Сен-Кантен наступать на Париж, чтобы сковать основные силы французов, Валленштейн же должен был из Лотарингии двинуться к Луаре и соединится с гугенотами, после чего помочь им овладеть южными провинциями.
Однако успешные действия Сюлли в Лангедоке сорвали этот план. В результате перехода отрядов Лафорса и Монморанси на сторону короля мятежные гугеноты оказались оттеснены в Аквитанию, а вышеназванные гугенотские отряды готовы были выступить против немцев под королевскими знаменами. Поэтому ван дер Берг решил объединить обе армии – свою и Валленштейна – в один кулак и двинуться на Париж, где и продиктовать условия мира.
В мае 1626 года немецкая армия прошла Сен-Кантен и двинулась на Париж. У Нуайона путь ей преградила французская армия, при которой находился король.
Ван дер Берг тут же отметил, что новая армия французов отличается от прежней большим количеством мушкетеров и наличием полковой артиллерии, хотя как выяснилось в ходе боя, французы еще значительно уступали голландцам и шведам в маневренности и взаимодействии родов войск. К концу дня поле боя осталось за армией императора, но французы отступили в порядке и под покровом ночи ушли вниз по Уазе. Ван дер Берг занял Нуайон, а через два дня к нему присоединился подошедший с запада Валленштейн. Теперь имперская армия двигалась к Парижу, к которому отступал король Франции. 10 июля французская армия расположилась за укреплениями вокруг Парижа, где ее уже ожидала подошедшие с юга войска Сюлли и Лафорса. Маршал Лафорс по поручению короля принял верховное командование. Начался ряд боев вокруг Парижа. Опираясь на земляные укрепления, попытки овладения которыми дорого стоили имперцам, французы благополучно пресекали попытки ван дер Берга взять Париж в блокаду. В это же время летучие отряды Бассомпьера пытались перерезать коммуникации имперской армии, но Валленштейн с выделенными для этой цели значительными силами удерживал линии снабжения по Уазе.
Несмотря на то, что Париж держался, и что на юге герцог Ангулемский успешно действовал против Рогана, положение оставалось тяжелым, и король не отверг начала мирных переговоров. Условия, предложенные ван дер Бергом были достаточно тяжелыми. К Нидерландам должны были отойти половина Генненгау, графство Намюр и епископство Мец (последнее присоединялось к домену императора - Пфальцу). Сверх того Франция должна была признать секвестрацию императором владений Максимилиана Баварского, роспуск Католической Лиги в Германии и отказаться в дальнейшем от какого-либо вмешательства в дела империи, для закрепления чего Франш-Контэ исключалось из состава СРИ, благодаря чему король Франции терял статус имперского князя. Кроме того на юге ряд провинций – Гиень, Перигор, Сентонж, Ангулем должны были быть переданы в пожизненное губернаторство герцогам Рогану и Субизу с правом содержания войск – и это в дополнение к тем крепостям, что дозволялось содержать гугенотам по Нантскому эдикту. И наконец Франция должна была эвакуировать своих колонистов из Амазонии, ликвидировав «Равноденственную Францию».
Условия были неприемлемы, однако Ришелье продолжал переговоры, рассчитывая выиграть время. Еще зимой прошлого года были начаты переговоры о союзе с Испанией. Франция просила оказать помощь флотом, отбросив голландцев от Ла-Рошели, что позволило бы разгромить Рогана и бросить все силы на север. Сверх того в Венеции сидел изгнанный Валленштейном из своих владений Максимилиан Баварский, просивший Испанию о помощи от имени Католической Лиги Германии. В то же время изгнанный курфюрст-архиепископ Трирский сидел в Риме и пытался воздействовать на короля Испании через папскую курию.
Молодой король склонялся на сторону военной партии, твердившей ему о необходимости защитить Католическую религию от еретиков, а его любимая жена, королева Елизавета, прилагала все усилия к тому чтобы склонить мужа оказать помощь своему брату, ЛюдовикуXIII. Но Оливарес сопротивлялся вступлению в войну всеми силами. Затеянные им административные реформы, призванные уничтожить арагонскую и каталонскую самостийность и унифицировать устройство Испании как единого королевства, могли в ближайшее время вызвать смуту внутри страны. Сверх того испанский министр отлично понимал, что война с Нидерландами обернется схваткой на море, а значит возобновлением корсарских экспедиций времен Елизаветы Английской. Вступление Англии в войну с Испанией на стороне Нидерландов так же было весьма вероятно. Смерть короля Иакова в прошлом году многое изменило в Лондоне. Новый король Карл был молод и неопытен, а английские купцы, требовавшие войны с Испанией и при покойном короле, теперь заявили свои требования еще более активно. Страна была охвачена воинственной горячкой, и сам премьер-министр королевства герцог Бэкингем в своей речи в парламенте требовал «мира со всем миром, но войны с Испанией».
Оливарес понимал, что столкновения на морях рано или поздно не избежать, но Испания не была готова к войне с коалицией северных морских держав. Строительство грандиозного океанского флота – Armada de Barlovento – еще не было закончено, а война на море грозила пресечь поставку на испанские верфи корабельных материалов, каковые (строевой лес, пеньку, деготь и пр.) Испания как все морские державы получала с Балтики.
Всеми этими доводами Оливаресу удалось удержать своего короля от немедленного вступления в войну. Но Империя все же получила удар в тыл – удар, который сумел нанести один человек.
Максимилиан Виттельсбах, курфюрст Баварии, изгнанный из своих владений Валленштейном, пребывал в Венеции, наблюдая оттуда как войска Валленштейна контрибуциями обдирают Баварию. Из Мадрида он получил однозначный отказ в помощи. Король Австро-Венгрии Фердинанд рад был бы оказать помощь, но ему еще необходимо было завершить умиротворение своего королевства. Максимилиан решил действовать на свой страх и риск. Фердинанд и герцог Тирольский Леопольд разрешили ему набор войск и предоставили базу в Тироле. Набирать же было на что. Максимилиан, будучи весьма посредственным полководцем, был зато (как и в РИ) гениальным финансистом. Он участвовал во всех операциях итальянских банкиров, спекулировал ценными бумагами на Безансонских ярмарках, участвовал в итальянских, испанских и португальских торговых компаниях. К 1626 курфюрст Баварии стоял во главе финансовой империи равной былой империи Фуггеров. И сейчас по выданным им векселям деньги потекли, обращаясь в мушкеты, пушки и солдат. Максимилиан вербовал швейцарцев, нанял значительный отряд венгерской конницы, сумел даже купить через подставных лиц пушки в Нидерландах.
Меж тем после ухода Валленштейна в Баварии оставался оккупационный корпус – примерно половина всех войск Валленштейна во главе с чешским генералом графом Кинским. Собираемые контрибуции направлялись Валленштейну, солдаты же получали то же жалование. Грабить самостоятельно не дозволялось под страхом виселицы. В оккупационном корпусе зрело недовольство, которым курфюрст мастерски воспользовался. Его агенты наводнили гарнизоны Кинского, агитируя за переход на службу к курфюрсту Баварии. Жалование было обещано более чем двойное по сравнению с тем, что платил Валленштейн. Отсутствие харизматичного вождя, заменить которого Кинский оказался не в состоянии, пагубно повлияло на эту кондотьерскую армию – симпатии солдат и офицеров склонились к противнику. В оккупационном корпусе возник обширный заговор
В июле 1626 года Максимилиан, восторженно приветствуемый населением, вступил в Баварию. Кинский стянул свои части к Мюнхену и приготовился дать сражение.15 июля 1626 года стало днем удивительного зрелища – полки с развернутыми знаменами без единого выстрела переходили к противнику. Кинский вынужден был с несколькими оставшимися ему верными отрядами бежать к границам Чехии. В Баварию вернулся законный государь.
Известия о событиях в Баварии повергли в шок имперское командование и вызвали бурное ликование в Париже. Переговоры были разорваны. Ван дер Берг предпринял еще один штурм участка парижских укреплений, но был отбит. С востока приходили малоприятные известия. Баварский курфюрст атаковал владения императора Фридриха во Франконии – Оберпфальц. В это же время наемная венгерская конница принялась разорять владения князей-участников Протестантского союза. Граф Гогенлоэ с войсками Союза выступивший против баварца, был разгромлен, причем решающую роль в победе сыграли бывшие полки Валленштейна.
1 сентября Ван дер Берг получил приказ императора начать отступление. Часть войск во главе с Валленштейном было приказано немедленно отправить в Германию. Отступая, ван дер Берг вынужден был очистить захваченные города по Уазе. Валленштейн немедленно выступил в Швабию.
Но это было еще не все. В октябре 1626 года истекал контракт, подписанный королем Густавом-Адольфом с императором Фридрихом, согласно которому 18-тысячный шведский корпус сражался на стороне императора против Франции. Император и его главнокомандующий не сомневались в продлении контракта, но король Швеции потребовал свои войска назад. Бунт в Риге и ее занятие войсками литовского гетмана Януша Радзивилла означали войну между Швецией и Речью Посполитой, и голландской дипломатии не удалось предотвратить эту войну. Как только императорская армия отошла на зимние квартиры, шведские полки Врангеля выступили к Остенде, где погрузились на присланные шведские корабли и отплыли на родину.
Во всех католических церквях Франции служили благодарственные молебны. И хотя конца войне еще не было видно, но тучи, нависшие над Прекрасной Францией, явно рассеивались.
Валленштейн смог выступить за Рейн только в октябре. Максимилиан Баварский отходил, не принимая боя. Герцог Фридландский отнюдь не чувствовал себя уверено после измены своих войск в Баварии. Император потребовал у чешского сейма вотировать новые налоги и набрать войска, но сейм проводил время в дебатах, не давая согласия.
Тем не менее Валленштейн успел оттеснить баварские войска из Оберпфальца (на чем особо настаивал император) и Швабии. Поход закончился осадой захваченного баварцем Регенсбурга, который курфюрст успел укрепить. На том и закончилась кампания 1626 года.
Максимилиан избегал сражения, надеясь в начале следующего года получить прямую военную помощь Габсбургов. В Вене Фердинанд с готовностью подписал союз с Баварией и вступил в Католическую Лигу Германии, но в пережившей гражданскую войну Австро-Венгрии он не мог содержать войска без испанских субсидий. Поэтому его дипломатические агенты совместно с баварскими, французскими и папскими осаждали испанский двор, склоняя ФилиппаIV к войне.
Неудачи имперцев во Франции усилили при испанском дворе влияние «партии войны». В предлагаемых ими планах говорилось, что Нидерланды не так уж опасны. Да, их союз с Англией может принести большие проблемы Испании на море, но достаточно сейчас в союзе с Францией, Баварией и Австро-Венгрией одержать решающую победу в Германии и захватить Пфальц – родовой домен императора Фридриха – как император станет весьма сговорчивым. Таким образом существует возможность победить Нидерланды на суше, а в победе этой – если Испания бросит на весы свой меч – сомневаться не приходится.
В январе 1627 года королева Елизавета одержала наконец победу, и не смотря на сопротивление Оливареса решение о войне было принято. Спиноле в Милан был послан указ начать набор войск.
Защитник Покоя Неба, Главный Друг и Недруг Panzera
Отправлено: 30.09.07 19:38. Заголовок: Re:
Кстати,насчет Франции,может я что-то пропустил,но где в данный момент Вашей АИ находится некто Анри де Ла Тур д' Овернь? Про малолетнего герцога Энгиенского пока не спрашиваю. В общем, надеюсь, Вы меня поняли ;)
где в данный момент Вашей АИ находится некто Анри де Ла Тур д' Овернь? Про малолетнего герцога Энгиенского пока не спрашиваю.
Конде, как вы правильно заметили малолетний. Что же касается Тюренна - ему всего 16 лет, и.... терзают меня смутные сомнения, что может в данный момент таймлайна находится и в мятежной армии Рогана .
модераторЗащитник Маори и всех угнетенных народов, убийца Кортеса и Кошевой Атаман Первого Ранга
Отправлено: 30.09.07 21:17. Заголовок: Re:
Я заинтригован, черт возьми! Георг, я в восхищении! Тюренн - это сила, если использовать его в мирных целях. Но, боюсь, при неподавленных гугенотах, здесь он останется недоброжелателем "предателей"-Бурбонов. Хотя... Посмотрим, как завернется дальше таймлайн.
Защитник Покоя Неба, Главный Друг и Недруг Panzera
Отправлено: 30.09.07 22:09. Заголовок: Re:
georg пишет:
цитата:
Что же касается Тюренна - ему всего 16 лет, и.... терзают меня смутные сомнения, что может в данный момент таймлайна находится и в мятежной армии Рогана
Я тут просто "пояндексил" и вот,что вычитал-в РИ еще с 1625 он "стажировался" у Морица Оранского(своего , кстати, дяди :) ) и только в 1630 вернулся на французскую службу. В Вашей АИ такая "стажировка" врядли возможна. По поводу нахождения у мятежников-все возможно,но он может бытьи среди тех отрядов,которые перешли к королю. Тут ИМХО надо копать,что из себя представляли его родственики.Например их отношение к осаде Ля-Рошели в РИ. Тогда можно точнее определить,где он будет. Еще раз ИМХО в такое хреновое время для Франции он не станет на сторону мятежников.
На тот момент Испания сделалась центром обширной торговой империи. Реестры ввоза больших кораблей, входивших в Севилью и Ла-Корунью, груженных табаком, мехами, сахаром, красками, тканями, фиксировали только малую часть производительности испанских территорий. Впервые в истории мировая империя объединила международные рынки: суда из залива Святого Лаврентия, из Рио-де-Ла-Плата, Нагасаки, Макао, Манилы, Акапулько, Кальяо, Веракруса, Гаваны, Антверпена, Генуи и Александрии Египетской сновали по бесконечной коммерческой цепи, что творила обмен товаров и барышей, обогащала купцов и выводила цивилизацию на мировой уровень. Африканские рабы ехали в Мексику, мексиканское серебро – в Гуанчжоу, а китайские шелка и фарфор – в Севилью.
Как и в РИ, итальянские предприниматели, далеко превосходившие испанцев мастерством в ведении дел и деловой хваткой, преобладали в испанской экономике. Еще после падения Византии в 1453 году Генуя перенесла главный вектор своей деловой активности на запад. Генуэзцы финансировали экспедиции португальцев в Индию, они же приняли участие в освоении испанской Америки. Прочные экономические связи Генуи с Испанией способствовали тому, что она и времен итальянских войн и политически прочно оказалась под испанским протекторатом. Будучи в XVI веке финансовой столицей Европы, располагая разветвленной банковской сетью, Генуя могла мобилизовать огромные средства. Победоносные войны Испании велись за счет генуэзских кредитов, за которые расплачивались американскими драгметаллами. Но согласно законам Фердинанда Католика вывоз драгметаллов из Испании был запрещен, и кредиторам предлагалось получать оплату по процентам данных займов в Кастилии. Не имея возможности вывозить драгметаллы, итальянцы вынуждены были инвестировать их в Испании, как основывая предприятия сами, так и предоставляя дешевый кредит местным предпринимателям, дабы вывозить не деньги а товары, и именно этим и объясняется имевший место в РИ экономический бум в Испании времен Карла V, когда как грибы росли шелкоткацкие и суконные мануфактуры, а Фуггеры, так же вынужденные инвестировать в Испании, занялись разработкой железных и медных рудников в Астурии и Бискайе, внедрив там самые передовые на тот момент германские технологии.
В РИ Испания упустила свое богатство, став центром европейской империи. Уже КарлV в 1551 вынужден был ради финансирования своих войн в Германии отменить запрет на вывоз монеты из Испании. ФилиппII восстановил запрет, но в конце 1560ых годов благодаря началу войны в Нидерландах запрет был окончательно снят. Иноземные финансисты избавились от необходимости заставлять свои деньги работать внутри испанской экономики. И они ринулись в Европу, посвящая себя, как писал венецианский посол в 1573 году, в основном международному денежному рынку. Поток испанских денег, полученных из Америки. хлынул в Европу, обогащая буржуазию Италии и той же Голландии и минуя Испанию, испанские же контрагенты были брошены на произвол судьбы. Легкая возможность выгодно инвестировать через итальянцев за пределами страны в совокупности с повышенным налоговым прессом привела к выкачке капиталов из Испании, которая стала поставщиком драгметаллов для Европы, сама при этом разоряясь. ФилиппII дважды пытался вернуться к прежней политике, но вынужденный воевать на несколько фронтов и нуждаясь по зарез в быстром получении денег «в нужное время в нужном месте» (вспомним что его попытка перекрыть каналы генуэзцам в 1574 автоматически привела к невыплате жалования армии Рекесенса, ее разложению и бунту и потере Нидерландов), вынужден был капитулировать перед банкирами. С тех пор стоимость слитков, ежегодно уезжавших в Италию, приближалась к 6 миллионам дукатов. Плачевные последствия Испания расхлебывала не одно столетие, и в 1626 году РИ севильские купцы в кортесах заявили, что «люди наши без средств к существованию и доходов, а чужеземцы богаты. Испания не матерью стала а мачехой для сыновей своих, обогащая иноземцев, а своими пренебрегая». В РИ Оливарес был последним, кто пытался повернуть ситуацию вспять при помощи корпорации португальских финансистов – крещеных евреев. Но отпадение Португалии поставило крест на этой попытке. А последующая война окончательно разорила Испанию.
Но то в РИ. Здесь же у нас глобальные последствия нашей развилки. Благодаря которой Испания избегает унии с Нидерландами и СРИ, не участвует в европейских разборках, ведя войны только на своем поле – в Средиземноморье, и длительно сохраняет экономическую политику доброго короля Фердинанда Католика, продолженную его внуком – Фердинандом Габсбургом.
Ограничения на вывоз драгметаллов из королевства способствовали нарастанию инвестиций. Излишки же монеты уходили из экономики страны через реализуемые на двух финансовых ярмарках – в Медина-дель-Кампо в Испании и в Пьяченце в Италии – процентные облигации испанского казначейства, так называемые «хурос», выплаты по которым оставались законным средством вывоза монеты, и которые служили Испании расчетным средством при ее делах в Европе. Благодаря высокой кредитной репутации испанской казны и учитывавших эти облигации генуэзских банкирских домов «хурос» ходили по весьма высокому курсу.
«Благоприятный инвестиционный климат» способствовал дальнейшему подъему испанской экономики. Толедо благодаря обилию сырья и капиталов превратился в огромный центр сукноделия. Благодаря относительной дороговизне рабочей силы в Испании в сукнодельческой промышленности распространились машины: сукновальные мельницы, приводимые в движение лошадьми или ветром, машины, которые были настоятельно необходимы в крупных мастерских «для отжима, каландрования и сушки» сукон, и на которые можно было переложить низко квалифицированный людской труд. Шелкоткацкая промышленность в городах Андалузии распространилась настолько, что Испания уже не вывозила шелк-сырец, а наоборот ввозила его с Востока. Сами голландцы закупали испанский шелк для реализации на Балтике, и только проникавшие в Европу китайские шелка благодаря своей дешевизне и тончайшей выделке составляли весьма успешную конкуренцию испанским, так что король Испании вынужден был даже ограничить торговлю с Китаем, запретив посылать в Манилу более трех галеонов в год. Тем не менее восточные ткани проникали на европейский рынок благодаря вездесущим голландцам.
Основанная при Фердинанде немецкими фирмами Фуггеров и Вельзеров испанская металлургия продолжает процветать. Испания располагает богатыми месторождениями меди, железной руды, олова и пиритов с высоким содержанием меди, свинца и цинка. (Сейчас Испания – один из крупнейших в ЕС производителей свинца и меди). Новые фламандские технологии – большие домны и «валлонская ковка» пришли в Астурию и страну Басков в 1610ых годах вместе с нанятыми специалистами из Германии и южных Нидерландов – причем теми же немецкими фирмами, осевшими в Испании. Обширные военные заказы правительства делали отрасль весьма выгодной. Однако именно с 1620ых годов испанская металлургия начинает испытывать большие трудности в связи с истощением и так не особо густых лесных богатств страны. Поскольку выплавка чугуна могла в то время производится только на древесном угле (коксование каменного угля еще не изобретено) нехватка леса вела к сокращению выплавки, и испанцы, сохраняя на прежнем уровне производство меди и свинца, вынуждены были резко сократить добычу железа, что вскоре сделало Испанию крупнейшим импортером русского уральского железа.
Вынужденные наращивать свою деловую активность в Испании, итальянские предприниматели поселялись в Испании постепенно ассимилировались, а могущественные банковские дома Италии начинали переносить свои головные конторы в Севилью. Типичной биографией итальянского купца в Испании было: такой-то торговал на Средиземном море, потом по поручению семейной фирмы поехал в Перу, основал фирму, ведущую дела в Перу, Мексике и Севилье, получил дворянство, создал состояние, вложенное в торговые галеоны, земли, три замка и доли в мануфактурных предприятиях. Его дети полностью ассимилировались, вступили в брак с испанцами (испанками) и через поколение мало кто помнил об их итальянском происхождении. Тем же путем интегрировались в Испанию и генуэзские аристократы – совладельцы огромной банковской сети, охватившей всю Европу, индоссамент которых принимался как безусловная гарантия любого векселя. Генуэзские патриции превратились в испанских грандов, и могли быть министром финансов Испании, как Гримальди, командовать ее флотом, как Дориа, или армией, как Спинола.
Рост городов стимулировал сельскохозяйственное производство. Привилегии Месты были постепенно ограничены, и основным регионом овцеводства и производства шерсти постепенно становилась Африка.
Африканские провинции Испании в это время были типичной границей, со всеми ее опасностями и романтикой. Фердинанд VI, завоевывая Алжир, привлекал к войне кастильскую знать. Здесь действовало сложившееся в эпоху Ренконкисты право «энкомьенды». Суть ее заключалась в том, что частное лицо или группа лиц (обычно – гранд, могущественный магнат, имевший достаточно средств для содержания собственных военных отрядов) набирало войска и оплачивало их за свой счет, участвуя в войне, за что получало в частное владение часть завоеванных земель. В Америке энкомьенда превратилась в право конкистадоров на эксплуатацию покоренных индейцев. В завоеванных же Испанией землях Алжира до приморского Атласа, где арабы упорно сопротивлялись и либо гибли, либо уходили, но не покорялись завоевателям, испанские гранды по праву энкомьенды получали во владение по большей части город на побережье и обширный, но почти начисто опустошенный район вглубь страны. При поддержке правительства энкомьендеро строили замки на перевалах Приморского Атласа для защиты своих владений от берберийских набегов, и привлекали колонистов. Тем не менее в этом вечно угрожаемом крае развить земледелие удалось только на побережье. Таким образом предгорья Атласа естественно стали зоной овцеводства, продукцию которой энкомьендеро с выгодой сбывали в Италию, а затем и в Испанию.
Испанские гранды как правило передавали свои африканские владения младшим сыновьям, которые таким образом превратились во «владык границы». В своих мощных горных замках Атласа, окруженные многочисленными дружинами своих «гинетов» – воинов и пастухов, сросшихся с седлом природных всадников, несмотря на свое европейское происхождение и христианскую религию не менее диких и воинственных, чем их соседи-берберы, кочующие по ту сторону Приморского Атласа, на Алжирском плато, африканские энкомьендеро вели жизнь испанских пограничных грандов времен Ренконкисты. Казалось что времена Сида Кампеадора воскресли в этой стране. Энкомьендеро вступали в союзы, воевали и мирились с шейхами соседних берберийских племен, заключали с ними побратимство и даже брали в жены их дочерей, причем нередко даже заводили гаремы, ссылаясь на пример славного героя Ренконкисты и современника Сида короля Альфонсо VI, который кроме законной королевы имел вполне официально несколько конкубинок (дети которых были узаконены), среди которых была и дочь эмира Севильи аль-Мутамида, причем мусульмане считали ее женой короля (одной из жен). Правительство мало вмешивалось в дела огромных пограничных энкомьенд, а снисходительное итальянское духовенство, составлявшее основной контингент духовного сословия в Африке, готово было на многое закрыть глаза и многое простить героям границы. Будущий ужас Германии, кавалерийский генерал граф Родриго де Велес по прозвищу Мавр происходил от испанского энкомьендеро, потомка младшей линии герцогов Авильских, и от дочери берберийского шейха одного из племен кабилов.
В Тунисе, завоеванном при Филиппе II, строй был более упорядоченным. Северные районы страны управлялись непосредственно королевской администрацией, а Тунис был резиденцией «вице-короля Ливии». В центральной части края располагалась огромная энкомьенда испано-генуэского финансового магната Антонио Гримальди, герцога Салернского – «герцогство Зевгитана». Это было правильно организованное княжество, рассчитанное на производство хлопка, шелка и сахара, а так же шерсти. Гримальди привлекал в Зевгитану массу итальянских крестьян - колонистов из вечно перенаселенной Южной Италии, содержал собственное войско и крепости, проводил оросительные работы и завозил на плантации черных рабов. Восточнее, на побережье Триполитании, испанцы только содержали гарнизоны в приморских городах, не делая попыток продвинуться вглубь страны.
Египет, житница Средиземноморья, где было уничтожено землевладение мамлюков, оставался прямой собственностью короны. Крестьяне сдавали большую часть урожая на склады в виде налога, и хлеб частично вывозился в Испанию, по большей же части продавался в Италии и Франции. Вице-король правил страной с помощью чиновничьего аппарата, навербованного по большей части из коптов, ставших верной опорой Испании.
На Красное море испанцы проникли не сразу. Правда предприимчивые генуэзцы уже в 1621 году спустили первый галеон в Суэце. Но их попытки организовать торговлю с Индией с самого начала оказались под ударом со стороны англичан и голландцев, которые в это время добивали португальцев в Индийском океане. В руках Португалии в Индийском океане кроме Мозамбика в Африке оставались только Диу, Даман и Гоа в Индии, Аден в Йемене и Макао в Китае. Занзибар, где утвердился союзный Голландии султан, был утрачен, Ормуз и Оман отвоеваны шахом Аббасом, Малакка и Цейлон захвачены голландцами, Молуккские острова – англичанами.
Португалия давно уже просила Испанию о помощи, но не получала ее. После присоединения Венеции и образования Ломбардского королевства ситуация принципиально изменилась. В 1623 году под покровительством короны в Венеции была основана итальянская Восточно-Индийская компания, пайщиками которой стали как финансовые магнаты Генуи, так и купеческие дома Венеции и Милана. Уже в следующем году компания, мобилизовавшая огромные финансовые ресурсы, основала верфь в Суэце и заключила с греческими торговыми домами контракт на поставку корабельных материалов из России. Офицеры и лоцманы были навербованы прямо в Португалии – многие из них сочли более выгодным служить могущественной компании, за которой стояла мощь Испании и которая наверняка сумеет отбросить от берегов Индии наглых северян. В 1625 году компания купила у престарелого короля Португалии Себастьяна Аден, который португальцы не надеялись удержать, и подписала «договор о взаимопомощи» с Португальским правительством.
В решение о вступлении Испании в войну пайщики компании внесли весомый вклад. В то время как флотилии компании уже сталкивались в Индийском океане в ожесточенных боях с кораблями английской и голландской Ост-Индских компаний, ее пайщикам было выгодно нанести как можно более чувствительный удар Нидерландам. Брат маршала граф Федериго Спинола сумел даже отчасти переубедить Оливареса, предложив перенести часть нагрузок по строительству атлантического флота на итальянские верфи и обеспечить строительство поставками корабельных материалов из России через своих греческих контрагентов.
Грядущая война грозила развернуться по всей окружности земного шара.
Мировая - это в которой участвуют государства большей части мира, а тут просто европейские державы дерутся по всему миру. Эдак и Семилетнюю войну можно окрестить мировой - военные действия шли в Европе, Северной Америке и Карибском бассейне, Индии, Филиппинах. Но воевали то вне Европы всего лишь Англия, Франция и Испания
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 73
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума