Автор

Сообщение

ВЛАДИМИР
Генеральный секретарь Партии Феодальной Реакции, осн. в 1999 году.

Отправлено: 10.02.06 22:44. Заголовок: "Семнадцать мгновений весны" как альтистория

--Слушай, в войне все-таки есть много хорошего, а?
--До тебя я вычитал это из немецких солдатских журналов, попадались нам иногда: очищение души. Soldatentreue…
--Мерзавец. Но если хочешь, в этом есть-таки рациональное зерно…

А.И.Солженицын «В круге первом».

Бывалые вояки никогда не испытывают ненависти к своему противнику. Это не их забота. Это по части всяких тыловых и большей частью штатских идеологов, пропагандистов и проч. Для истинного военного война – это и проклятье, и любимая работа, и смысл жизни, и очищение души. Противника можно не любить, смеяться над его ошибками, восхищаться его мужеством, но всегда он будет второй опорой моста существования.
Когда в 1973 году на экраны СССР вышел новый сериал «Семнадцать мгновений войны», были живы и даже еще относительно молоды (50 лет ведь еще не старость) многие участники этих событий – нет, не операций советской разведки, а Великой Отечественной войны в целом. Сообразовывались ли режиссер, сценарист и прочие, ответственные за фильм лица с возможной реакцией потенциального зрителя? Вполне.
О чем, в сущности, фильм? О людях, защищающих свою Родину. Да. Эта Родина, конечно, зовется не СССР, и ее столица не Москва, и, возможно, вкус у немецкого хлеба немного иной, чем у брянского или смоленского ржаного. Но это тоже Родина, а ее, как известно, не выбирают. И там тоже есть свои деревни, свои храмы, города с филармониями и универмагами, библиотеки, картинные галереи, свои киностудии, радиостанции, шахтеры с потными лицами, врачи, учителя и светловолосые школьники. И все это надо защищать. Можно трижды ненавидеть правительство, но именно тот тезис, что правительство не тождественно стране, заставляет миллионы людей продолжать пусть даже безнадежную борьбу.
И они сражаются, трудятся, расчищают развалины, под бомбежками проводят экскурсии в музеях. Нет, это не автоматизм. Достоевский все-таки неправ: немцы – не бездушные автоматы. Ибо если у человека есть бессмертная душа, это не довод, чтобы забыть о долге и биться в эпилептическом припадке при первом же удобном случае. Здесь тоже тысячелетняя традиция, великая литература, божественная музыка, свои условности и шутки. И желание жить по-своему.
Фильм часто обвиняли в отсутствии отрицательных героев, что вообще-то не должно быть свойственно советским фильмам о войне. Советские идеологи приняли многие сюжетные линии, многих персонажей фильма в штыки. Особенно досталось Броневому за создание образа душки-Мюллера (кстати, совсем непохожего на реального шефа гестапо). Конечно, сериал бесконечно далек от агиток военной и послевоенной поры. Но ведь и зритель иной (иной не по сравнению с 1945, а по сравнению с идеологически зашоренными заводными солдатиками идеологической антиутопии). Советский человек не просто умеет прощать, он умеет понимать – и это в десять раз важнее. Мы сражались с достойным противником. Мы победили, потому что оказались сильнее, самоотверженнее, удачливее, наконец. Но мы не могли воевать четыре года с дурачками или параноиками. Мы слишком уважаем себя для этого. У каждого персонажа своя правда. Офицер, допрашивающий «с пристрастием» «русскую пианистку», выполняет свой долг, ибо ее действия объективно влекут гибель тысяч вот таких же немецких молодых матерей; солдат, спасающий радистку Кэт, подчиняется велению совести, ибо солдат не воюет с женщинами. Как-то все это не укладывалось в стандартный образ придурковатого дистрофика-курохвата. Права и радистка Кэт. Она воюет на своей стороне. Мы поднимаемся на уровень Греческой трагедии (как Фридрих Ницше оценил бы!) А единственного предателя еще в самом начале Штирлиц собственноручно убивает, и никто не может осудить его действия.