Отправлено: 18.02.06 16:21. Заголовок: Австро-Венгрия в XVI веке (сборник)
или МаксимилианI, король Римский и Венгерский
Извиняюсь за долгое отсутствие, работа сейчас отнимает все время. Но небольшая альтернатива родилась.
В 1492 году скончался славный венгерский король Матьяш Хунъянди, оставив Венгрию на вершине могущества. Казна была полна (за годы его правления доходы казны выросли с 250 до 500 тыс. форинтов), военные силы внушительны. Кроме военных отрядов короля и баронов (бандерий) и мобилизованного дворянства Матьяш содержал наемную армию - «черное войско» наемников, состоявшее из тяжеловооруженной кавалерии и пехоты, а также из отрядов, имевших боевые повозки гуситского типа и артиллерию - 20 тыс. кавалеристов, 8 тыс. пехотинцев и 9 тыс. боевых повозок. Кроме того, еще 8 тыс. солдат были постоянно расквартированы в замках и укреплениях великолепно организованной южной линии венгерской обороны. Королевская власть была сильна, буйные венгерские бароны после 2 жестко подавленных Матьяшем мятежей притихли. В претендентах на опустевший трон недостатка не было. Венгерского престола добивался Максимилиан Габсбург. Его право на это предусматривалось договором от 1463 г., подписанным Матьяшем и Фридрихом III. С другой стороны на корону претендовал король Чехии Владислав Ягеллон, чья мать была внучкой Жигмонда и сестрой Ласло V. Владислава поддерживал его отец – король Польский и вел. князь Литовский КазимирIV. Претензии Максимилиана были самыми обоснованными, и именно с ним можно было связывать надежды на помощь против турок (активизации которых ожидали сразу после смерти Матьяша), но господствующие сословия прежде всего хотели получить такого короля, контроль за которым находился бы в их руках. Этому требованию идеально соответствовал Владислав, прозванный в Чехии «король добже», за то что соглашался с любым предложением своих вельмож. Он был коронован как Уласло II, но при условии подписания предвыборных обещаний, в частности об отмене всех нерегулярных налогов, займов и других «вредных нововведений» Матьяша. Максимилиан, имевший сильную партию среди венгерской знати, начал военную кампанию, освободил Вену и другие австрийские земли, в свое время отнятые Матьяшем у его отца ФридрихаIII, но тут у него кончились деньги, ни имперский рейхстаг, ни Швабский союз не оказали ему финансовой помощи для ведения войны вне территории СРИ, и Максимилиану пришлось отказаться от претезий на венгерскую корону. Правление Владислава стало периодом стремительного упадка королевской власти. Вся власть в королевстве перешла к дворянскому сейму, который отказался вотировать налоги, и регулярная армия Матьяша была распущена. Развал достиг таких масштабов, что в 1521 Белград был осажден и взят турками, и венгры не сумели собрать войско для отпора. При Мохаче венгерская армия насчитывала не более 25000 бойцов, и проигрыш этой битвы стал концом королевства.
Итак, альтернатива: Максимилиану в решающий момент удалось пополнить казну – рейхстаг вотировал-таки имперский налог, либо, например, Владислав оказался должником Вельзеров, и Фуггеры, обеспокоенные возможностью того, что став королем Венгрии Владислав передаст их концессии на разработку серебряных рудников Словакии конкурентам, выдали кредит Максимилиану. Короче у Максимилиана оказалось достаточно денег не только на продолжение кампании, но и на то, чтобы вовремя перекупить наемное войско Матьяша. Магнаты поддерживающие Владислава разгромлены, и Максимилиан вступает на венгерский трон.
На местах система управления сложилась исходя из аналогичных РИ земских и судебных реформ Ивана Грозного. Административную власть в уездах представляют наместники. Канцелярией наместника и финансами заведует прикомандированный к нему дьяк. В уезде помощникам наместника являются городовой приказчик и губной староста. Городовой приказчик избирается местным дворянством и является его верховным распорядителем, отвечает за сбор уездного дворянского ополчения, являясь фактически его местным командиром в мирное время. Во главе полицейского управления стояли губные старосты, избиравшиеся на всесословном уездном съезде, но только из дворян, по одному или по два на уезд. Они вели дела вместе с губными целовальниками, которых выбирали из своей среды одни тяглые люди, посадские в посадах, волостях, станах и селах. Старостам подчинены были сотские, пятидесятские и десятские, выбиравшиеся населением по сотням, полусотням и десяткам, полицейским участкам, на которые делились по числу дворов губные округа. Хозяйственным управлением и сбором налогов ведают в городах и уездах выборные «излюбленные головы», а гражданский суд – присяжные целовальники. Земские выборные действовали в посадах, станах, волостях и слободах. Каждый округ выбирал одного, двух или больше излюбленных старост с несколькими присяжными целовальниками. Крестьянская волость выбирала одного присяжного целовальника в окружной суд, а сбором податей ведал общинный староста при круговой поруке общины. Обложение было подворным, и перепись проводилась раз в пять лет. Помещики не имели судебной власти над крестьянами, и только некоторые вотчинники после реформы сохранили в своих землях право суда, но и это право было ликвидировано Грозным в эпоху опричнины.
Ведомство суда присяжных разнообразилось по местным условиям. В него входили собственно судные дела исковые, т. е. гражданские, которые велись состязательным, исковым порядком, а не губным, следственным. Уголовные дела - поджог, душегубство, разбой и татьба - ведались присяжными земскими судьями совместно с губными старостами, а на Севере, в Двинской земле, где за недостатком дворян не из кого было выбрать губных старост, губные дела поручались одним земским старостам. На земских излюбленных головах лежал сбор и доставка в казну окладных налогов. Излюбленные старосты или выборные судьи с целовальниками вели порученные им судные и казенные дела под личною ответственностью и мирской порукой: недобросовестное или неумелое исполнение судебно-административных обязанностей наказывалось смертной казнью "без отпросу" и конфискацией имущества виновных, которое шло пострадавшим от их неисправности истцам. Все общество, выбиравшее старосту и целовальников, отвечало за их неисправную деятельность в случае их несостоятельности. Таким образом, земские выборные старосты собирали в казну прямые налоги. Сбор налогов косвенных, таможенных пошлин, также эксплуатация доходных казенных статей (питейное дело, соляные и рыбные промыслы и т. п.) отдавались на веру. Для этого земские тяглые общества обязаны были из своей среды выбирать верных, т. е. присяжных, голов и целовальников, которым вверялся сбор таких доходов. Исправность сбора обеспечивалась кроме веры, присяги, еще имущественною ответственностью сборщиков и поручительством ставившего их земского общества. Таможенные сборы в крупных торговых пунктах и казенные монополии берут на откуп в одиночку и «кумпанствами» московские гости – «коммерции советники».
В царствование Ивана Ивановича относительно регулярными становятся созывы Земского Собора, который несколько раз созывал до этого Иван Грозный. Иностранцы называют Собор «сословиями», но сами русские сильно удивились бы, если бы узнали, что это называется «сословным представительством». В тогдашнем понимании выборные «излюбленные головы» в городах и уездах благодаря их фискальным функциям считались государственными служащими, которых выдвигала на службу община. Так смотрели на них и правительство, и избиратели. Собор, таким образом, был совещанием правительства с местными управленцами, на которых правительство получало нужную информацию о местных делах и нуждах и доводила до местных обществ свои директивы. Законодательный почин мог исходить от Собора в форме челобитной. В этом случае проработкой нового закона обычно занималась комиссия, составленная из нескольких депутатов Собора и нескольких государственных чиновников, и в окончательной редакции он шел на обсуждение в Думу и на утверждение царю.
Московская Академия к этому времени является практически аналогом РИ Славяно-Греко-Латинской. Ее филиалы возникают в других городах при епископских кафедрах. Основная часть учащихся рекрутируется из «поповичей». Часть из них позднее идет на службу Церкви, часть – государству. Учебный курс епархиальных не ограничивался церковно-религиозными дисциплинами, но согласно с задачею школ включал в себя ряд научных светских предметов. Учащимся вменялось в обязанность ежедневно спрашивать друг друга по-гречески и отвечать по-славянски, а также спрашивать по-славянски, а отвечать на простом языке. Но, вообще, учащиеся не должны были разговаривать между собой на одном простом языке, но на славянском или греческом. Кроме языков в епархиальных школах преподавались грамматика, поэзия, риторика, диалектика и другие части философии, а так же математика. Общий порядок изучения наук в епархиальных школах был такой: сперва учили складывать буквы, потом обучали грамматике, церковному порядку, чтению, пению. Далее следовали высшие науки: диалектика и риторика, которые переводились на славянский язык. На русский язык были переведены диалектика, риторика и другие философские сочинения, касающиеся школы. Проповеди собственного сочинения в церквях становятся нормой.
Широким тиражом был напечатан и пущен в продажу учебник по арифметике — «Книга, рекомая по-гречески Арифметикой, а по-немецки Алгоризмой, а по-русски цифирной счётной мудростью». В этом и других пособиях XVI в. по арифметике рассматривалось сложение, вычитание, умножение, деление и действия с дробями; при этом, как правило, приводились примеры из области торговли. В качестве наставления для измерения «сох» (единица обложения) была создана «Книга сошному письму», которая свидетельствует о знании довольно сложных приёмов математических расчётов. К этой книге была приложена статья «О земном верстании, как земля верстать», которая была первым в России геодезическим руководством. Являясь практическим пособием, статья на конкретных примерах указывала способы приведения земельных участков разной формы к образцовым фигурам (треугольник, прямоугольник, квадрат, трапеция) и пути измерения их площадей. Сочинения, излагавшие гелиоцентрическую систему Коперника, которая являлась важнейшим достижением европейской научной мысли XVI в., появились в русском переводе уже в это время. Представление о развитии биологических и медицинских знаний дают имевшие широкое распространение «травники» и «лечебники». Травники давали подробное описание растений, а после этого говорили об их лечебных качествах; в лечебниках сообщалось прежде всего об общих свойствах лекарств, а затем рассказывалось о способах их использования. В XVI в. было сделано несколько переводов на русский язык латинских медицинских книг.
При дворе тон задает царица Анна Стефановна. В ее кружке переводятся на русский латинские и немецкие книги, а так же драматические произведения. При дворе она устраивает спектакли в исполнении уже местных актеров, в основном из Академии, а после них – ужины, за которыми гостей развлекают европейской музыкой и не подают спиртного. Женщины присутствуют на этих мероприятиях наравне с мужчинами, постепенно выходя из теремного затвора. Появляется портретная живопись – парсуны. Проникшее было в иконопись западное влияние было жестко пресечено – патриарх собрал собор духовенства, на котором было предписано писать иконы «как древние греческие мастеры и как Андрей Рублев». Русская иконописная школа в XVI веке остается традиционной, равно как и архитектура.
В второй половине XVI века Турцию охватил экономический и демографический кризис, вызванный перенаселением в Анатолии. В результате произошло уменьшение райятских наделов и повышение удельного веса среди деревенского населения холостых крестьянских юношей, лишенных возможности получить надел земли и завести семью. Хотя увеличение численности райи привело к расширению площади запашки и соответственному росту сборов зерновых, но в конечном итоге низкий уровень обработки почв и ограниченность ресурсов свободных земель определили возраставшую напряженность продовольственного баланса. Это вызывало прогрессирующее обнищание крестьянства. Рост населения, на прокорм которого наличных ресурсов не хватало, вызвал стремительный рост цен. В совокупности с притоком дешевого испанского серебра это обрушило турецкий акче, вызвав его стремительную инфляцию. Выяснилось, что прежние источники доходов не покрывают постоянно возраставших расходов на содержание армии и огромного военно-административного аппарата. В следствии инфляции, обесценивающей налоговые поступления, начался стремительный рост налогов, и именно тогда, когда правительство Порты все более и более сталкивалось с затруднениями при сборе налогов с беднеющего населения.. Впервые дефицит поступлений был отмечен в 1564 г, тогда доходы казны составляли 183 млн., а расходы около 190 млн. акче. К 1596 г. сборы в казну равнялись 300 млн., а издержки - 900 млн. акче. Однако следует учесть, что за тот же срок стоимость акче упала примерно в три раза, поэтому реальные доходы правительства составляли всего около 100 млн. акче. Стремясь покрыть нехватку денежных средств, османское правительство прибегло к уменьшению серебряного содержания акче, а затем и к ухудшению пробы серебра. Выпуск испорченной монеты на некоторое время обеспечивал казну ценным металлом, однако не мог решить трудностей, стоявших перед правительством. Более того, употребление испорченной монеты повлекло за собой настоящий хаос в государственных финансах и значительно осложнило внутриполитическую обстановку в стране.
Кризис сипахийской системы был вызван той же клятой "мальтузианской" проблемой - перенаселением, и вытекавшими из него обнищанием райатов, инфляцией, снижением доходов. К концу XVI в. сложилось такое положение, когда потребности османских феодалов в деньгах росли, а поступления сокращались. Уменьшение военной добычи толкало сипахи на усиление эксплуатации крестьян. Однако тимарная система не могла удовлетворить возросшей жажды денег, так как размеры поступлений и права сипахи в отношении своих держаний были строго регламентированы законом. Поэтому османские "мужи меча" стали стремиться к превращению тимаров из условных владений в наследственные и безусловные. Так постепенно менялась сущность служебного землевладения. Если жесткая регламентация прав рядовых тимариотов препятствовала им в реализации подобных замыслов, то большой объем прав и привилегий правящей верхушки облегчал ей концентрацию в своих руках многих вакантных тимаров, ставших фактически наследственными владениями, не связанными с выполнением военной службы.
В первую очередь тимариотские земли пыталась присвоить придворная знать, чтобы меньше зависеть от смены султанского настроения. "Зеаметы и тимары, - писал в XVII в. защитник интересов сипахи Мустафа Кочибей, - сделались жертвой вельмож". С неменьшим возмущением авторы того времени писали о проникновении в среду турецких феодалов "подонков из народа", в частности о ростовщиках и "торговцах-шакалах", стремившихся с помощью подкупов заполучить земли или должности в государственном аппарате.
Не меньшее значение имела "нерентабельность" тимара в глазах их владельцев. ВXVI в. средний доход тимариота равнялся примерно 5 тыс. акче, а дом в провинциальном городе стоил от 1 до 4 тыс. акче, водяная мельница 5200 акче, раб - от 1 до 4 тыс., лошадь - 800-900 акче. Таким образом, учитывая цены того времени, можно видеть, что поступления от тимара обеспечивали сипахи весьма низкий прожиточный минимум. Поэтому столь важна была для сипахи военная добыча, которая могла удвоить и утроить доходы "людей меча".Но теперь Порта была со всех сторон окружена мощным государствами, имевшими регулярные войска, обученные более передовой тактике боя и оснащенные новым вооружением. Эти обстоятельства привели к полному прекращению завоевательных войн и резкому сокращению военной добычи. Сокращение военной добычи нанесло первый серьезный удар по материальному положению сипахи. Вторым ударом стало значительное падение стоимости акче (в 2-2,5 раза по официальному курсу и в 4 раза на "черном рынке") в конце XVI в. (по вышеуказанным причинам). В то время как цены на рынке, а также государственные налоги резко выросли, размеры поступлений сипахи с их держаний остались на прежнем уровне. В итоге доля тимариотов в общем объеме феодальной ренты, получаемой с крестьян, резко сократилась. Так, в начале XVI в. в пользу сипахи Румелии шло примерно 50-70 % всех сборов с сельского населения, а в конце XVI в. - лишь 20-25 %. В конце концов военные расходы, лежавшие на плечах "мужей меча", перестали окупаться сборами с тимаров, сипахи стали терять интерес к своим земельным держаниям, их боевой дух и желание воевать также неуклонно падали.
Тем не менее Османам было необходимо поддерживать на уровне военные силы страны – сильно увеличенное янычарское войско и мощный флот, который особенно дорого стоил. Выход из тяжелого положения, в котором оказалось османское правительство, османские власти видели в усилении эксплуатации народных масс и особенно крестьянства. В конце XVI в. были значительно увеличены размеры податей с зависимого населения и введены новые поборы. Так, подушная подать с немусульман-джизья - к началу XVII в. выросла с 20-25 акче до 140, а сборщики налогов на местах временами взимали по 400-500 акче. Еще быстрее росли налоги, относившиеся к категории "чрезвычайных". Поскольку, они вводились государством в зависимости от конкретных, главным образом военных, нужд, то их размеры не были точно установлены. Турецкий хронист Мустафа Селяники писал: "В провинциях государства чрезвычайные налоги довели подданный народ до того, что ему опротивел этот мир и все, что находится в нем".
Вместе с усилением налогового гнета правительство стало в широких размерах практиковать сдачу государственных земель на откуп» Расширение деятельности откупщиков, быстро превратившихся в подлинных хозяев целых районов страны, означало, прежде всего, усиление хищнической эксплуатации зависимого населения. Крестьянам для уплаты своих налогов приходилось продавать не только излишек, но и значительную часть необходимого продукта. Райят, оказавшись не в состоянии выполнить свои повинности, был вынужден прибегать к услугам ростовщиков. Ростовщические операции приобрели в это время большой размах. Значительная часть сельских жителей оказалась в долговой кабале, заложив свои дома, скот, землю.
Ко второй половине XVI в. стало ясно, что османские города оказались не в состоянии принять всего "избыточного" сельского населения. В силу ограниченности сырьевой базы, незначительности спроса, господства ручного труда ремесленное производство не могло поспеть за темпами роста числа городских жителей. Поэтому крестьянская молодежь заполнила религиозные училища - медресе, начала вливаться в ряды янычар, искать места среди челяди провинциальных феодалов. Специфической чертой жизни городов того времени стало умножение численности городского плебса, всегда готового к бунтам и возмущениям. Фактически для османского общества XVI в. значительная масса покидавших деревни крестьян и обширный слой лиц без определенных занятий в городах оказались "лишними людьми". Проблема "лишних людей", получивших в османских документах название левендов, решалась Портой путем их привлечения к участию в войнах в качестве стрельцов - тюфенкчи. Со временем отряды левендов превратились в грозную мятежную силу, угрожавшую порядку в Османской империи. Отказываясь сдавать оружие по возвращении из походов, левенды большими и малыми группами расходились по анатолийским и балканским провинциям в надежде найти место в военной свите того или иного крупного феодала, губернатора провинции или уезда. Те, кто не смог обрести себе такого пристанища, легко превращались в разбойников. В конце XVI в. число последних выросло настолько, что слово "левенд" обрело значение мятежного человека, разбойника. Действия отрядов левендов переплетались с волнениями крестьян, протестовавших против феодального гнета и вымогательств местных феодалов и султанских чиновников. Борьба сельского населения дополнялась выступлениями софт - учащихся медресе, которые теперь были заполнены сыновьями крестьян. Налоговая политика правительства, к тому же вопиюще противоречившая шариату, вызывало негодование этого крестьянского по происхождению духовенства. Множество мулл в своих проповедях яростно обличали власти и самого султана. Малая Азия превращалась в готовую вспыхнуть пороховую бочку.
Оказавшись в окружении враждебных держав, османская дипломатия лихорадочно искала союзников. Туркам удалось установить контакты с узбекским ханом Абдуллой, заключив с ним союз против Ирана. Но в Европе османская дипломатия успехов не добилась. Старый союзник Османов Франция, терзаемая борьбой между короной, Лигой и гугенотами, оказалась не в состоянии проводить активную внешнюю политику. Надежды на союз с Польшей рухнули – КазимирV проводил политику католизации в своих государствах, опираясь при этом на Рим и иезуитов. В этих условиях он не мог идти против папы, а на папском престоле сидел КлиментVIII, ярый сторонник изгнания турок из Европы. К тому же польская шляхта отнюдь не горела желанием воевать. Со стороны Ягеллонской федерации турки могли рассчитывать только на нейтралитет. Оставалась Англия, находившаяся во враждебных отношениях с Габсбургами. Ее армия была ничтожна, но у нее имелись флот, деньги и дипломатия. Зная, что Филипп готовится нанести ей удар в Ирландии, Елизавета решила создать Испании такие проблемы, чтобы Филиппу стало не до Англии. Наиболее же уязвимым местом Испании был Магриб. На почве изгнания испанцев из Магриба и возник союз между Турцией и Англией. Связующим звеном между ними стал султан Марокко Ахмад ал-Мансур.
Этот талантливый государь поставил своей целью изгнание из Магриба христиан и восстановление великой берберийской державы Магриба, равной Альморавидам и Альмохадам. Елизавета вступила с ним в союз, обещала поддержку и начала поставки в Марокко огнестрельного оружия. В предыдущих войнах марокканцы уже испытали превосходство испанской армии, которую не под силу было разгромить ополчениям берберийских племен. Ахмад решает создать янычарское войско по турецкому образцу. Это войско пеших гулямов рекрутировалось из рабов – суданских негров, вооружалось английским оружием и обучалось турецкими янычарскими офицерами. Ахмад так же предпринял меры к усилению артиллерийского парка. Содержание подобного войска требовало много денег. Золотые копи было на юге, в суданской державе Сонгай в бассейне Нигера. Ахмад ал-Мансур решил взять это золото себе. Сначала он встретил со стороны своих советников сильное противодействие: они не верили, что войско сумеет пересечь Сахару. Подобных примеров в истории еще небыло. Но ал-Мансур был непоколебим: почему армия не сумеет форсировать пустыню, если это доступно караванам обычных торговцев? Кроме того, речь идет о посылке в Западный Судан не огромного войска, а небольшого, но действенного, вооруженного огнестрельным оружием отряда, который нетрудно обеспечить всем необходимым в пути. Ал-Мансур был убежден в превосходстве, огнестрельного оружия и заставил в конце концов свой совет поверить в успех экспедиции.
Для обеспечения войск в Сахару была послана огромная масса носильщиков, землекопов и врачевателей. Армия состояла из 4000 солдат и 600 «инженеров». Ударной силой армии были мортиры, стрелявшие ядрами. Для перевозки снаряжения потребовалось 8 — 10 тысяч верблюдов и тысяча вьючных лошадей. Артиллерийская прислуга была укомплектована англичанами, а главнокомандующим был испанец Джудар-паша. Бывший испанский полковник, на родине приговоренный судом инквизиции за баловство оккультизмом, он, бежав в Марокко, принял ислам и вскоре стал доверенным лицом султана как военный эксперт. Марокканская армия вышла в путь 22 декабря 1590 г. Время было тщательно выбрано: это прохладный сезон, а дожди обеспечили путь водопоями. Генеральное сражение между марокканцами и войском Сонгай произошло 12 марта 1591 г. в Тандикондибугу, близ Тондиби (в 45 км к северу от Гао). Сам бой был коротким. Ал-Мансур правильно оценивал эффективность огнестрельного оружия по сравнению с луками, стрелами и дротиками. Армия Сонгай была прижата к Нигеру и почти полностью уничтожена. Тимбукту и Гао было захвачены, и царство Сонгай пало, его царь Исхак погиб. Наместником Судана был назначен шейх Махмуд Бен-Зергун. Караваны с суданским золотом пошли в Марракеш.
Теперь, имея средства, ал-Мансур резко увеличивает армию, и начинает переговоры с Турцией о союзе. Постановлено было изгнать испанцев из Магриба, причем Тунис и Триполи должны были отойти к Османам, а Кабилия и испанский Алжир – к Марокко. В Турции в это время скончался султан МурадIII, и воцарился его сын МехмедIII, при вступлении на трон казнивший 19 братьев. При нем влияние женщин из гарема достигло апогея, а прихватизация сильными мира сего государственных и тимарных земель приняла невиданные ранее размеры. Предложение Марокко и Англии было принято. Правительство рассчитывало, что священная война с неверными за освобождение братьев-мусульман снизит напряженность в стране. Тем более что это был шанс прорвать враждебное окружение, в котором оказалась Порта. Диван полагал, что император Рудольф скорее всего выступит на стороне Испании, и необходимо сосредоточить основную часть войск на Балканах, меж тем как флот подержит марокканцев, а «ограниченный контингент» будет высажен в Тунисе. В случае вступления в войну России предполагалось, продолжая активные действия в Магрибе и на море, на Балканах перейти к обороне – турки были уверены в непреодолимости линии мощных крепостей, которые они выстроили вдоль Дуная и в Боснии. Что же касается Ирана, то как раз в это время Абдулла Шейбанид развязал новую войну за Хорасан, и силы Ирана были заняты на востоке.
Военные действия начались зимой 1594 года захватом ал-Мансуром Кабилии. Весной этого же года турецкий корпус высаживается на восточном побережье Туниса. Правившая в Кайруане под испанским сюзеренитетом династия Гассанидов не пользовалась популярностью как «прислужники неверных». В одну неделю вся страна признала власть Османов, и у испанцев в Тунисе остались лишь крепости Голета и Бизерта. В то же время ал-Мансур напал на испанские владения в Алжире и осадил Тлемсен. В июне произошло морское сражение между испанским и турецким флотом у побережья Туниса, закончившееся вничью, но разорвать морские коммуникации турок испанцам не удалось. Испания оказалась в весьма трудном положении. Но с началом следующего 1595 года вступают в силу и благоприятные обстоятельства. Англия так и не вступила в войну. Летом 1594 года на севере Ирландии, в Ольстере, вспыхнуло давно подготавливаемое Филиппом восстание, во главе которого встали графы Тайрон и Тирконель. Вожди восставших составили «Лигу Севера», создали и обучили армию, насчитывавшую до 16 тыс. человек. Елизавете пришлось направить в Ирландию войска, собранные для защиты побережья. Эрцгерцог Эрнст в свою очередь привел в полную готовность Нидерландский флот и «дружески порекомендовал» Елизавете не провоцировать императора. Елизавета, оценив ситуацию, воздержалась от оказания помощи своим мусульманским союзникам. В то же время папа КлиментVIII развил лихорадочную деятельность по организации антитурецкой коалиции. По всей Европе, от Лиссабона до Москвы его эмиссары призывали христиан к священной борьбе с неверными. Первым откликнулся император Рудольф, давно мечтавший о военной славе (а венгерское дворянство – о боснийских землях). Португальский король Себастьян, понимавший, что в случае разгрома Испании и Португалия потеряет свои опорные пункты на побережье Марокко – Сеуту, Агадир и Могадор – начал в 1595 году войну с Марокко, что заставило султана Ахмада ал-Мансура, уже взявшего Тлемсен, резко снизить темп наступления. И наконец Венеция так же склонилась на призывы Святого Престола и соединила свой флот с испанским. Папа как светский государь так же вступил в антитурецкую лигу, и втянул туда же итальянскую мелюзгу - герцогов Тосканы, Мантуи и Феррары.
В Москве вопрос о вступлении в Лигу вызвал противоречия. В Думе многие указывали на то, что без поддержки Ирана, который занят войной с узбеками, трудно будет вести военные действия на Кавказе, и на то, что в предыдущей войне с турками Габсбурги не оказали России никакой поддержки. Еще не приняв окончательного решения, царь в 1594 решил воспользоваться отвлечением турок на запад и решить проблему Шамхалата на Кавказе. По условиям последнего мира между Россией и Турцией Россия гарантировала неприкосновенность владений шамхала Тарковского. Это положение было крайне неудобным – было ясно, что в случае новой войны с Турцией Кахетия, зажатая между турецкими пашами в Тбилиси и Гяндже и владениями шамхала в Дагестане, подвергается крайней опасности. Поэтому летом 1594 начинается «совместная операция» русских и грузинских войск в Дагестане. Бутурлин движется с Терека, Телятевский из Дербента, царь Кахетии Александр – через горные проходы Тушети и долиной Койсу. Кумыки оказывают упорное сопротивление, но с ханами аварцев и лезгин удается договориться. К зиме Тарки и все побережье были в руках русских, ряд ханов Дагестана приведены к шерти (присяге), а загнанный в горы шамхал уже не представлял большой опасности.
В Москве еще рассуждали о вступлении в Лигу, когда произошло событие, окончательно склонившее Ивана Ивановича к войне с Турцией – в Москву прибыло посольство от валашского и Молдавского господарей с просьбой о принятии в русское подданство. Еще в сентябре 1593 с помощью денег валашский трон получил бан Олтении и сын бывшего господаря Пэтрашку Доброго Михай, вошедший в историю как Михай Храбрый. Михай занял трон с твердым намерением вступить в борьбу против Порты и восстановить независимость своей страны, что стало смыслом его жизни и деятельности. Первоначально валашский господарь попытался усыпить бдительность противника, чтобы не возбуждать подозрений Порты, но осенью 1594 г. он собрал «страну» (т. е. собрание страны) и заявил о решимости «освободить ее в мужественном бою» и «поднять меч против врагов». Доведенная османским сюзеренитетом до нищенского состояния страна высказалась за вооруженное сопротивление. Аналогичное решение было принято и в Молдове, где господарь Арон Водэ вступил в союз с Михаем.
Выступление началось одновременно в Бухаресте и Яссах. На помощь Михаю подоспели украинские казаки во главе со своим гетманом князем Богданом Ружинским. Тринадцатого ноября 1594 г. oни атаковали и уничтожили османских представителей и около 2000 турецких солдат, находившихся в Бухаресте для осуществления надзора за господарем. Затем были нанесены удары по османским гарнизонам на Дунае. В период с ноября 1594 по январь 1595 г. происходили бои в Джурджу, Тыргул-де-Флочи и Хыршове. В качестве ответной меры Порта направила войска для изгнания «коварных» из Бухареста и Ясс. Однако в январе 1595 г. эти силы были разгромлены в сражениях при Путинея, Cинештах и Шерпэтештах. Тем временем румыны, заняв Рущук и Браилов, и разбив ряд посланных против них османских корпусов, проникли в Болгарию. Войска Арона Водэ осадили Килию. Эти события вызвали в Стамбуле шок. Порта лишалась тонны золота, 20 тыс. овец, 2 тыс. лошадей, 10 тыс. мешков ячменя, а также значительного количества масла, меда и других продуктов, доставляемых ежегодно из Валахии и Молдавии. Поэтому к Дунаю была срочно двинута армия приблизительно в 50 тыс. османских солдат во главе с великим визирем Синан-пашой. У Михая вместе с казаками было до 15 тыс. человек.
При участии валашского митрополита, двух епископов и крупных бояр 20 июля 1595 г. в Киеве был подписан договор о принятии в российское подданство Валахии и Молдавии. Русские войска уже концентрировались в Киеве, флот приводился в боевую готовность. Отдельный корпус выдвигался в Закавказье для защиты Кахетии. Во главе его встал хорошо знавший театр военных действий Бутурлин (старик Хворостинин умер в 1591, перед смертью постригшись в монахи под именем Дионисия). В Дагестане с войском оставался князь Телятевский, которому была поставлена цель добить шамхала.
В начале августа 1595 г. турецкие войска перешли Дунай. Из-за огромного перевеса сил противника господарь не мог пойти на сражение на открытом пространстве. Поэтому он выбрал для битвы местность возле села Кэлугэрени между Джурджу и Бухарестом, где расположенные в тылу лесистые холмы обеспечивали возможность отхода, а лежавшие перед фронтом болота Кылништи позволяли противнику идти лишь колонной по деревянному мосту. В состоявшейся 13 августа 1595 г. битве Михай добился успеха: четыре паши, семь санджак-беев и 3 тыс. османских солдат полегли на поле боя, а румыны и казаки захватили пять пушек и одно знамя пророка. Для окончательной победы необходимо было продолжить бой на следующий день и преследовать турок до Дуная, но Михай не мог позволить себе этого за недостатком сил. Ему пришлось отступить с войсками в сторону Карпат и в ожидании русских стать лагерем возле села Стоенешть. В это время турки заняли Бухарест, превратили монастырь Раду-Водэ в мечеть, захватили Тырговиште и поставили в деревнях субашей, угрожая превратить страну в турецкую провинцию. На пути следования османских войск крестьяне прятались нападая на мелкие отряды. В октябре 1595 г. в Валахию вступил Иван Петрович Шуйский во главе 22 тыс. конницы и 15 тыс. пехоты. Из Молдовы новый господарь Стефан Рэзван послал 3 тыс. воинов с 22 пушками. Обе столицы были освобождены, а турок преследовали до Джурджу. Не успевшие перейти реку османы были уничтожены, 8 тыс. пленных освобождены. 20 октября 1595 г. была захвачена крепость Джурджу. Султан отстранил Синана от должности визиря, заменив его Мурад-пашой. В это же время военные действия открыла Австро-Венгрия. Одна императорская армия вступила в Сербию и соединилась с войском сербского князя Петра Стефановича (брата царицы московской), готовясь весной осадить Ниш, а другая двинулась в Боснию.
Весной военные действия возобновились. Османы перешли к предусмотренной диспозицией оборонительной тактике. Крепости, снабженные огромными запасами и сильными гарнизонами представляли собой оборонительную линию, за которой действовала основная турецкая армия. Румелийский сераскир Мехмед-паша обосновался в Силистрии с 50-тысячной армией для поддержки прочих крепостей и обороны Дуная. В течении мая-июня шли бои за Килию – последнюю турецкую крепость к северу от Дуная. 22 июня 1596 года Килия была взята, и Шуйский начал подготовку к вторжению в Добруджу. В начале июня произошло первое морское сражение русского флота на Черном море. Флотом командовал Герман фон Ливен – лифляндец, длительное время служивший в нидерландском флоте и участвовавший в войне на море с Португалией. Поскольку Ливены возводили свою родословную к Рогволодовичам Полоцким, адмирала как природного Рюриковича в Москве титуловали князем. Основные силы турецкого флота оперировали на Средиземноморье. Русских турки не считали серьезным противникам на море. Но Ливен в предвоенные годы натренировал свои экипажи (набранные в основном из северных поморов) до совершенства, а его офицеры по большей части как и он ранее служили волонтерами во флоте Нидерландов. Новая европейская тактика морского боя, основанная на массированном огне бортовой артиллерии и последовательном сосредоточении огня на вражеских кораблях оказалась новостью для турок. Турецкая эскадра, потеряв несколько галер, укрылась в Варне, а Ливен ввел легкие суда в устье Дуная в качестве флотилии. Не столь успешно шло наступление австро-венгров. Рудольф назначил командующими двумя своими армиями своих совершенно бездарных в военном деле братьев – эрцгерцогов Максимилиана и Матвея. Еще весной султан МехмедIII двинул свои главные силы в Боснию навстречу императорской армии, и сам лично возглавил войска. 12 июня произошло сражение при Зенице. Императорской армией командовал эрцгерцог Матвей. Бездарный, но неимоверно честолюбивый и амбициозный эрцгерцог совершенно отказался прислушиваться к советам опытных военачальников. Под Зеницей он с незащищенной позиции преждевременно атаковал султанскую армию всеми силами, был взят во фланг и разгромлен. Понеся значительные потери, австро-венгры откатились к Сребренице. Вторая австрийская армия, осадившая было Ниш, отошла обратно на Мораву. После этого султан перебросил большую часть войск на Дунай, и в августе турки начали вторжение в Олтению со стороны Видина. Шуйский немедленно занял с половиной своих войск оборону на нижнем Дунае против Румелийского сераскира, а остальные силы направил в Олтению под предводительством Михая Храброго, полководческий престиж которого был в это время весьма высок. 18 сентября 1596 под Крайовой состоялось генеральное сражение русско-валашской армии с армией великого визиря. Решающую роль сыграл подход в самый напряженный момент сражения отрядов Трансильванского воеводы Жигимонда Батори, с марша вступивших в бой. Турки потерпели полное поражение и были отброшены за Дунай. На Кавказе военные действия шли вяло. В конце 1595 умер Бутурлин, и командование принял его помощник – молодой воевода Петр Федорович Басманов, внук Алексея Басманова. Он отразил совместно с грузинами две попытки турок вторгнуться в Кахетию, но не имел достаточно сил, чтобы перейти в наступление.
Решающим стал этот год на Средиземном море. Весной в Сиракузы с 5 нидерландскими галеонами прибыл сын генерального штатгальтера эрцгерцога Эрнста эрцгерцог Андрей (Андреас). Опытный моряк и страстный флотофил, эрцгерцог был уже знаменит одержанной в 1585 году победой над португальским флотом. По предложению ФилиппаII Андреас был назначен командующим объединенным флотом союзников. 19 июля неподалеку от острова Закинф флот союзников встретился с османским флотом. Произошло одно из самых грандиозных морских сражений в истории. Качественные преимущества были на стороне союзников: турецкая артиллерия по тактико-техническим данным уступала артиллерии союзного флота, а на вооружении янычар находились только 2500 аркебузов, остальные турки являлись лучниками и не имели защитного снаряжения. У союзников же все абордажные команды имели огнестрельное оружие и защитное снаряжение. Бой начался в 11-12 часов дня с развертывания флота союзников. На левом крыле туркам удалось окружить союзников. Из-за незнания местности союзный флот не сумел прижаться к отмели у острова, и турецким галерам удалось обойти его вдоль берега и атаковать с тыла. Начался абордажный бой, в ходе которого сказались преимущества союзников в численности и вооружении. К 12 часам 30 минутам правому крылу турок было нанесено поражение. Окружение не обеспечило успеха. С 12 до 14 часов боевые действия развернулись в центре. Здесь турки имели лучшие силы и бой носил особенно упорный характер. Руководство осуществлял здесь эрцгерцог Андреас, последовательно сосредотачивая огонь галионов на сильнейших кораблях противника. Флагманский галеас, полуразрушенный артиллерийским огнем, был взят на абордаж, капудан Али-паша убит. С 14 до 16 часов был завершен разгром турецкого флота. Главными на этом этапе были маневры Улуг-Али и Дория. В кризисный момент Улуг-Али (левое крыло турок) с большей частью своих сил внезапно повернулся к центру, атаковал и прорвал правый его фланг. Однако союзники не растерялись. Андреас, покончив с флагманом противника, устремился на помощь правому флангу. Одновременно вступил в бой резерв союзников и с тыла приближалось правое крыло Дория. Назревало окружение судов Улуг-Али, который бежал с 13 судами. Удалось вырваться и убежать еще 35 турецким судам. В результате поражения турок было освобождено 12 тысяч невольников-рабов. Турки потеряли 30 тысяч человек и 224 корабля. Господство на море перешло к союзникам.
Георг, я тут с упорством маньяка продолжаю пережёвывать картофельную проблему. А нельзя начать селекционную работу в России? Что бы лет через 30 картошка стала нормальной. В конце концов, Орлов-Чесменский орловских рысаков лет за 10-15 вывел... Уж дюже хочется на Руси демографический взрыв устроить...
А нельзя начать селекционную работу в России? Что бы лет через 30 картошка стала нормальной.
На Западе ее проводили аптекари и медики (катофель считался лекарственным средством). И именно они в конце концов вывели культурные сорта картофеля на аптекарских огородах. У московитов медицинский факультет еще только в проекте (хотя медики с докторским дипломами, получившие таковые на западе уже имеются). Государственный аптекарский приказ еще только создан (в основном для целей медицинского обслуживания армии, действующей в южном климате). Возможно в первые десятилетия 17 века наши и справятся - но это уже некое мини-прогрессорство, а я пытаюсь обходится без такового.
Mukhin пишет:
цитата:
Уж дюже хочется на Руси демографический взрыв устроить...
А он у нас и так идет, только путем экстенсивным - за счет масштабного освоения южных черноземов, в реале недоступных из-за татар.
С началом кампании 1597 года турецкое командование сосредоточило большую часть армии на Дунае. Туркам было известно, что в Валахию прибыл царь Иван Иванович, и что целью наступления русских станет Силистрия – мощнейшая крепость на Дунае и резиденция Румелийского беглербега, являвшаяся ключом к Болгарии. Силистрия обладала огромными запасами и мощным гарнизоном. Турецкая полевая армия сосредотачивалась под Шумлой. Предполагалось комбинирование обороны крепости с действиями полевой армии. Располагая флотилией, русская армия форсировала Дунай, и вступила в Добруджу, миновав захваченную в прошлом году Шуйским Исакчу. 2 июня Силистрия была осаждена. Однако осада с самого начала шла неудачно – русским никак не удавалось полностью блокировать крепость. Турки действовали согласно разработанной великим визирем Мурад-пашой диспозиции - их полевая армия, не принимая генерального сражения, совершала беспрерывные нападения на тылы осаждающей армии. Царь отдал приказ строить контрвалационную и циркумвалационную линии, но благодаря большой протяженности периметра турецких укреплений работы затянулись надолго. Сераскир Мехмед-паша делал постоянные вылазки, каким-то образом скоординированные с нападениями полевых войск турок. По другому на этот раз разворачивались события на западе Балкан. Поражение при Зенице вызвало у РудольфаII приступ ярости, ближайшим следствием которого было смещение обоих братьев императора со всех военных постов и назначение на их место опытных военачальников – имперских маршалов графов фон Тилли и фон Мансфельда. В это же время по призыву папы войска в императорскую армию выставили герцог Вильгельм Баварский и ряд немецких епископов. В мае Мансфельд вступил в Боснию и сковал сосредоточенную там армию турок. В это же время Тилли, приняв командование над большей частью венгерской армии, стоявшей в Сербии, по совету князя Петра Стефановича не возобновил наступления на Ниш, а направил удар западнее – на город и крепость Нови-Базар, столицу одноименного санджака. Нишский паша, располагавший значительным корпусом, пытался прикрыть Нови-Базар, но был разгромлен князем Петром. В конце июня Нови-Базар, не получивший своевременной помощи, был взят штурмом, в подготовке которого важнейшую роль сыграли итальянские инженеры, присланные герцогами Тосканским и Феррарским. Турецкая линия обороны оказалась прорванной.
Захват Новобазарского санджака вызвал немедленное восстание в Черногории. Эта горная провинция и раньше подчинялась туркам только формально, и там правили местные «владыки». Теперь черногорцы выступили против турок и соединились с войском князя Петра, которому присягнули как своему государю. Вскоре восстание заполыхало по всем сербским территориям Порты. Албанские князья – вассалы Венеции, ранее ограничивавшиеся набегами на Македонию и Эпир, теперь при поддержке венецианских войск начали активные действия и осадили Шкодер. Тилли, оставив часть войск в распоряжении князя Петра, сам повернул теперь на запад и совместно с Мансфельдом занялся разгромом турецкой группировки в Боснии. А князь Петр, развивая успех, 22 июля вступил в Печ, где был торжественно встречен сербским патриархом, а в середине августа освободил главный город Косова Приштину и древнюю королевскую резиденцию город Призрен, где соединился с корпусом венецианцев и их албанских вассалов. Освобождение Сербии было практически завершено. Великий визирь срочно перебросил часть войск из под Шумлы на запад, на помощь паше Ниша. Этого оказалось достаточно, чтобы остановить дальнейшее наступление Петра Стефановича, но Сербия оказалась потерянной, а разбитая и загнанная Тилли и Мансфельдом в Герцеговину западная группировка турок доживала последние дни. Русские войска меж тем предприняли два общих штурма Силистрии, но оба были отбиты турками. Удачливее оказался Михай Храбрый, который по собственной инициативе, воспользовавшись оплошностью турок, внезапным ударом захватил крепость Рущук. Венецианцы, воспользовавшись бессилием разбитого турецкого флота, в начале 1597 года высадились на Родосе, и к осени взяли все его крепости, а затем выбили турок и с прочих островов Додеканеса. Испанцы же все силы направили в Магриб. Совместное вторжение испанских и португальских войск в Марокко провалилось – султан Ахмад ал-Мансур нанес союзной армии большие потери в сражении под Мекнесом, и вынудил ее отступить. В Тунисе турецкий военачальник Ахмед-паша, хотя и отрезанный испанским флотом от метрополии, продолжал удерживать при поддержке местного населения большую часть страны.
Новая европейская тактика морского боя, основанная на линейном построении,
Собственно до линейной тактики ещё лет 60. В 1590е годы ещё конкурируют абордаж и пушечная стрельба. georg пишет:
цитата:
Весной в Сиракузы с 5 нидерландскими галионами
и т.д. Я понимаю, что вы просто списали с Лепанто, однако я не понял, у европейцев преимущественно парусный флот испано-нидерландских галеонов (а он при ветренной погоде сделает с гаплерами всё, что захочет) или традиционный для Средиземного моря гребной флот из галер и галеасов?
Согласен, хватил. Опыт Ливена, как участника морской войны Нидерландов с Португалией, можно сравнить с РИ опытом участника разгрома "Непобедимой армады".
Вольга С.лавич пишет:
цитата:
европейцев преимущественно парусный флот испано-нидерландских галеонов (а он при ветренной погоде сделает с гаплерами всё, что захочет) или традиционный для Средиземного моря гребной флот из галер и галеасов?
Нидерландский флот полностью парусный, но там только 5 кораблей. У испанцев как и в реале смешанный, парусно-гребной. Имеются галеоны, галеасы и галеры. У Венеции, Генуи, Тосканы и папы - традиционный гребной.
С разгромом на море планы Османов относительно Магриба провалились. Султан отдал приказ восстановить флот, но средств не хватало. Дальнейшая война для Порты теряла смысл. Но главное, что заставляло султана искать мира – положение в Малой Азии. Тяжелая война вынудила султана держать на Балканах почти всю армию. Этим воспользовались доведенные откупщиками и ростовщиками до голода и отчаяния анатолийские крестьяне. В Малой Азии началось мощное повстанческое движение. Один из крупнейших турецких средневековых историков, Кятиб Челеби, писал: «...в Анатолии презренные райя, найдя страну без присмотра, встали на путь грабежа и разбоя. Когда каждый голодранец приобретал таким способом лошадь и штаны, а во главе каждой банды оказывался руководитель, они, вооружившись клинками и иным оружием, грабили и разрушали, нанося оскорбления уважаемым людям». Так историк рисовал бунт крестьян против властей. Отряды повстанцев действовали в 1596—1597 гг. в Карамане и Сивасе, Марате и Халебе, Дамаске и Урфе, Диярбакыре и Эрзуруме, в ряде других районов. К бунтующим крестьянам присоединялся городской плебс. По свидетельству турецких историков начала XVII в., в эти годы бунтовщики разграбили даже первую столицу османских султанов Бурсу. Зимой 1598 года турки попытались вступить в переговоры с каждым из союзников в отдельности. Царь Иван Иванович, находясь под впечатлением внушений Михая Храброго, желал продолжать войну. Но иной прием турецкие дипломаты встретили на Западе. ФилиппII, ведя тяжелую войну в Магрибе, благосклонно отнесся к предложению султана заключить мир и эвакуировать турецкий корпус из Туниса. Потерял интерес к продолжению войны и папа КлиментVIII. Недостаточно верно проинформированный о желании западнорусского народа принять унию, папа надеялся через униатов западной Руси привлечь затем к унии и Русь Московскую, а затем и Константинополь, который царь московский отвоюет у турок. Но уния встретила резкое сопротивление среди православных Польши и Литвы, а методы ее насаждения – весьма негативную реакцию в Москве. Возможно царь Иван Иванович совершил дипломатический просчет, дав резкий от ворот поворот папскому легату, предлагавшему начать переговоры об унии. Папа разочаровался в возможности присоединения московитов к Римской церкви. «Вы взяли у турок все, что вам нужно, и сейчас нет смысла продолжать войну ради того, чтобы Константинополь достался московиту» - писал он императору Рудольфу.
В апреле 1598 года, когда подготовка к новому задунайскому походу шла полным ходом, императорский посол поставил царя в известность о том, что все католические союзники решили вступить в мирные переговоры с турками. Послу пришлось выслушать от московских бояр немало «слов укоризненных», но на протесты царя союзники ответили, что не в состоянии продолжать войну, а султан предлагает весьма выгодные условия. Продолжать войну с турками один на один было бесперспективно (как считали в Москве), и скрепя сердце, царь отправил на мирный конгресс в Белград боярина Бориса Годунова и думного дьяка Власьева. В июне 1598 года был подписан Белградский мир. Согласно ему Турция выводила свои войска из Туниса и переставала оказывать какую-либо поддержку султану Марокко. В остальном мир был подписан на условии «кто чем владеет». Император Рудольф присоединил к венгерскому королевству турецкую Боснию и Герцеговину, а к вассальному сербскому княжеству – Новобазарский санджак, Черногорию и Косово. Венеция получила Родос и весь Додеканес, а к своим владениям в Албании присоединила город Шкодер. Под власть России отходили Молдавия и Валахия, причем к Валашскому княжеству была присоединена северная Добруджа (севернее Чернаводских болот) с портом Констанцей и дельтой Дуная. Борис Годунов настаивал на праве свободного прохода русских торговых судов в Средиземное море, но это требование, не поддержанное союзниками, было турками отклонено. Договор был подписан. И никто еще не подозревал, что мир между Россией и Турцией не продлится и года.
Вот это пункт, честно говоря, мне кажется сомнительным. Вряд ли на это пойдут. России невыгодно давать Валахии свой порт на Черном море.
Мыслим категориями века 18ого, однако. Чтож ее, туркам вернуть? Все равно у Молдавии такой порт давно есть. Чем же невыгодно? Валахия вассал, а торговли через проливы нет.
Если да, то Констанцу лучше оставить туркам, дабы весь товарооборот пустить через русский порт.
О товарообороте на тот момент еще не думали, ибо турки не позволили торговать через проливы. Зато царь желал вознаградить за заслуги Михая Храброго. К тому же лучшего военначальника, которому можно было поручить защиту Дунайского рубежа, чем этот славный господарь, на тот момент небыло.
Что касается Одессы - она некоторым образом уже есть, но такого красивого названия в данной АИ ей невидать. Левобережье Днепра, в т ч Полтавщина в данной АИ подвергнутся колонизации из Московии, зато все земли между Днепром и Днестром южнее Киева отданы казакам, и постепенно заселяются этническими украинцами, бегущими от крепостной неволи в РП. Крепость Кочубеев, некогда выстроенная Витовтом на месте Одессы, а затем превратившаяся в турецкий Гаджибей, теперь в руках казаков и снова именуется Кочубеев. Московский гарнизон стоит только в крепости Олешье (Херсон) в устье Днепра.
Так что Одесса в данной АИ будет "гетьманским" портом.
Кстати, такой вопрос. Как обстоят дела с католической церковью в Польско-Литовском государстве? Есть ли там засилье оной (как там король, "святоша" или толерантен?), то как реагируют православные?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 37
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума